Бег вслепую

На каждом баллончике с газом для зажигалок имеется торжественное предупреждение: КРАЙНЕ ОГНЕОПАСНАЯ СМЕСЬ. НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВОЗЛЕ ОТКРЫТОГО ОГНЯ. ХРАНИТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ДЕТЕЙ. НЕ СЖИГАТЬ ПОСЛЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ. Коммерческие фирмы не любят помещать такие пугающие надписи на своей продукции, и обычно делают это только под давлением закона, так что во всех случаях подобные предупреждения являются полностью оправданными.

Горящий в камине торф давал сильный жар, испускаемый толстым слоем красных углей. Я подумал, что если баллончик положить в огонь, то произойдет одно из двух — он либо взорвется, как бомба, либо взлетит, как ракета, — и обе возможности соответствовали моим целям. Единственная трудность заключалась в том, что я не знал, сколько времени понадобиться для того, чтобы баллончик взорвался. Положить его в огонь было достаточно легко, но кто-нибудь, например Григорий, мог извлечь его оттуда раньше, чем он нагреется до нужной температуры. Мальчики Кенникена, возможно, были вовсе не настолько некомпетентны, как он пытался их представить.

Кенникен вернулся назад.

— Ты говорил правду, — сказал он.

— Я всегда говорю правду; проблема в том, что большинство людей не способны отличить ее от лжи. Так, значит, ты согласен со мной насчет Слейда?

Он нахмурился.

— Я имел в виду не эту глупую историю. Того, что я ищу, нет в твоей машине. Где оно?

— Я не скажу тебе, Вацлав.

— Скажешь.

Где-то зазвонил телефон. Я предложил:

— Давай заключим пари.

— Я не хочу, чтобы этот ковер оказался испачканным кровью, — сказал он. — Вставай.

Кто-то снял телефонную трубку.

— Могу я сначала допить свой виски?

Ильич открыл дверь и жестом подозвал Кенникена, который бросил на ходу:

— Тебе лучше допить его к тому времени, когда я вернусь. Он вышел из комнаты, и Григорий занял свой пост прямо напротив меня. Это не соответствовало моим планам, поскольку пока он так стоял, у меня не было ни малейшего шанса подбросить в огонь баллончик с бутаном. Я потрогал свой лоб и обнаружил, что он покрылся легкой испариной.

Вскоре Кенникен вернулся в комнату и задумчиво посмотрел на меня.

— Человек, с которым ты был у Гейзера, — это турист из отеля, так ты, кажется, сказал.

— Верно.

— Имя — Джек Кейз — ни о чем тебе не говорит?

Я безучастно посмотрел на него.

— Абсолютно.

Он печально улыбнулся.

— И это тот человек, который утверждал, что он говорит только правду. — Он сел. — То, что я ищу, по-видимому, утратило свою важность. Или более точно — важность этого устройства уменьшилась в сравнении с твоей. Ты знаешь, что это означает?

— Ты потерял меня, — ответил я, искренне надеясь на то, что не ошибся. Очевидно, в событиях произошел какой-то резкий поворот.

Кенникен сказал:

— Я должен был любым способом вытянуть из тебя информацию. Однако теперь мне дали новые указания. Тебя не будут пытать, Стюартсен, так что можешь расслабиться.

Я с облегчением перевел дыхание.

— Спасибо, — сказал я от чистого сердца.

Он с сожалением покачал головой.

— Я не нуждаюсь в твоей благодарности. Мне приказали убить тебя немедленно.

Телефон зазвонил снова. Мой голос сорвался на хрип.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Ты встал у кого-то на пути.

Я сглотнул.

— Может быть, тебе стоит подойти к телефону? Вдруг инструкции изменились снова?

Он криво усмехнулся.

— Отсрочка, пришедшая в последнюю минуту? Я так не думаю, Алан. Знаешь, почему я рассказал тебе о данном мне указании? Как тебе известно, обычно так не делают.

Я знал, но не собирался доставлять ему удовольствие своим ответом. Телефон замолчал.

— В Библии порою попадают мудрые изречения, — сказал он. — Например, «зуб за зуб, око за око». Я уже все приготовил для тебя и теперь сильно сожалею о том, что моим планам не суждено осуществиться. Но я, по крайней мере, смогу увидеть, как ты покрываешься холодным потом, то, что происходит с тобой сейчас.

Ильич просунул голову в приоткрытую дверь.

— Рейкьявик, — сказал он.

Кенникен раздраженно взмахнул рукой.

— Иду. — Он поднялся. — Подумай об этом — и попотей еще немного.

Я вытянул руку.

— У тебя есть сигарета?

Он остановился на полпути и громко рассмеялся.

— Ну конечно, Алан. Вы, британцы, строго придерживаетесь традиций. Ты несомненно имеешь право на свою традиционную последнюю сигарету. — Он бросил мне портсигар. — Тебе хотелось бы чего-нибудь еще?

— Да, — сказал я. — Мне хотелось бы оказаться на Трафальгарской площади в канун сочельника 2020 года.

— Сожалею, но тут я не могу тебе помочь, — произнес он и покинул комнату.

Я открыл портсигар, сунул в рот сигарету и беспомощно похлопал себя по карманам; затем очень медленно наклонился, чтобы поднять с пола у камина одну из приготовленных там щепок. Я сказал Григорию:

— Я просто собираюсь прикурить сигарету, — и нагнулся вперед к огню, надеясь на то, что он не покинет свой пост у двери.