Беги, а то заколдую!

«Каленая тупая шестеренка», — обругала себя за недогадливость гномка и с усилием протолкнула плоский камень под язык.

— …Мы не принимаем чужаков, — услышала она низкий голос. — Сколько вам повторять? Прочь из долины, иначе мы вас вышвырнем!

В обработке языкового амулета у жеребца оказался очень приятный тембр.

— Великолепный и мощный страж Иму, — полился мед из уст эльфа, — еще раз прошу, сообщи о нашем приходе вожаку. Мы принесли ему дары, а также приветствие от нашей госпожи, королевы Эринетты Миррей. Правительница наша узнала, что у вас в долине странный мор, и, приняв вашу беду близко к сердцу, направила нас, своих лучших магов, к вам на помощь.

— Нам не нужна помощь от двуногих! — снова взвился на дыбы пегас. — Тем более от тех, кто не имеет понятия о приличиях! Почему юная гномка смотрит на Иму как на говорящего ишака?

«Они ещё и мысли читают?!» — пребывая в предобморочном состоянии, ужаснулась Горни.

— Не читают они мысли, у тебя всё на лице написано, — прошипел ей в ухо Нат, чувствительно пихая в бок. И вслух ответил почтительно:

— Моя спутница поражена твоей силой и размахом крыльев и оттого растеряна. Она не видела ничего подобного!

Это было истинной правдой. Если бы Эби не была так испугана, она бы оценила красоту и мощь загадочного племени. Пегасы были крупнее обычных лошадей раза в полтора, а некоторые — и в два. Сильные широкие спины, крутые холки, мускулистые ноги — копыта с суповую тарелку в отчем доме. Длинные шелковистые гривы и хвосты. И крылья! Огромные, как два паруса, с блестящими на солнце перьями. Все пегасы, которых она видела со входа в долину, были светлой масти: светло-соловые, золотисто-соловые, соловые в яблоках. Выделялись изабелловые и светло-рыжие. Пегас-сы — Эби еле вспомнила, что так назывались самки, — были немного меньше и изящнее. Жеребята, или, правильнее сказать, пегас-ли, были беленькими и трогательно отливали розовым. А как они пели! На своём родном языке, так протяжно и с такими переливами, что уловить смысл было нелегко. А голоса — высокие и низкие, мелодичные, звонкие — завораживали.

— Я правда восхищена, — выдавила из себя Эби.

— И есть чем, — горделиво сменил гнев на милость страж и прогарцевал туда-сюда, явно красуясь. Зависшие за ним жеребцы одобрительно заржали.

— А почему вас всего двое? — подозрительно остановился Иму. — Обычно двуногие сначала шлют гонцов о посольстве, потом само посольство, шумное, как рой ос, и такое же многочисленное…

— Королева мудра, — дипломатично заметил Натаниэль, — и знает, что вы не любите шума и гостей. Посему решила из добрососедских чувств отправить нас вдвоем. Вы позволите показать вам один из даров? — почтительно продолжил он. — Он сделает ваше великолепие еще более великолепным.

Пегас заинтересованно задумался, и Горни поспешно начала рыться в рюкзаке, дабы достать мешочек с заготовленными ею подарками — связкой амулетов, позволяющих любому животному на зиму отращивать густую Длинную шерсть. Когда-то она испробовала их на овцах папиного кузена и потом переделала для степных овцебыков и лошадей. Орки, живущие в столице, расхватывали для своей северной родни эти амулеты десятками.

Она со стуком вытряхнула весь рюкзак-невесомку на землю и тихо выругалась, предварительно сместив языковой амулет к щеке, чтобы перестал действовать.

— Нет! Ах ты ж ржавый суслик!

— Ты что, ничего с собой не взяла? — прошипел Нат в ответ. — Не подготовилась? У нас же было несколько лекций про пегасов и межрасовую дипломатию!

— Что-то помню, — огрызнулась она. — Я столько всего читала про этих лошадей, так готовилась! А дурацкий суслик на привале утащил мои подарки!

Жеребец заржал, и Эби поспешно вернула амулет на место.

— …не нравится, что вы говорите на своем языке. Вдруг вы замышляете недоброе?

— Мы просто хотим поразить вас подарками, уважаемый страж. Смотрите, — Нат сунул руку в рюкзак-невесомку и медленно, стараясь не спугнуть и не разозлить жеребца, вытащил небольшую шкатулку. Открыл — там лежало несколько деревянных больших гребней. — Они нежно распутают ваши гривы и хвосты, если они запутаются. И заплетут косы, если захотите. Гребни-самочесы, прекрасный Иму, которые, заканчивая работу, хранятся у вас в гривах. Если вы передадите этот приветственный дар вожаку, то один из гребней будет ваш.

Иму осторожно коснулся носом шкатулки — и один из гребней взмыл в воздух. Жеребец испуганно отскочил и тут же низко, с удовольствием заржал — гребень легко-легко прочесал его первую прядь и принялся начесывать одну за другой. И через несколько минут грива его струилась, словно золотистый шелк, а гребень воткнулся у холки и замер.

— Мне нравится твой дар, — заключил пегас. — Он сделан с уважением к нам. Ты достоин встретиться с вожаком. А что с ней? — обвинительно указал крылатый копытом на Эби, которая постепенно складывала свое имущество обратно в рюкзак. — Если она не готова проявить уважение, пусть убирается!

Страх провалить задание оказался сильнее страха перед копытными.

— Но у меня тоже есть дары! — выпалила Эбигейл поспешно.

— И какие? — скептически профыркал пегас.