Беги домой

— Прости, Робби. Я знаю, что ты делаешь все, что только возможно. Тянешь лямку, пока я думаю о своем беге… Но должен же быть выход? Нельзя жить дальше так, как мы живем. У нас каждый следующий день хуже, чем предыдущий. Да еще мать в больнице, а Клер там… — Она махнула рукой в неопределенном направлении. Робби отскочил, как будто она на него замахнулась, чего у Керри и в мыслях не было. Она, сгорбившись, прислонилась спиной к автобусной остановке.

Робби шагнул к сестре, чтобы ее успокоить, но в этот момент Керри подняла голову:

— Да она может быть где угодно… Ты это понимаешь? Что нам делать, Робби? Что нам делать?

Слезы, которые она пыталась сдержать, хлынули из глаз. Робби хотел обнять ее, но Керри лишь оттолкнула его.

— Копам наплевать на нее, понимаешь? Возьми хоть то, что было в больнице. Ты тут ни при чем, этот доктор в дурацких очках прав. Копы должны были сказать им все еще до того, как мы пришли туда, но мы не знали адреса этой чертовой больницы, а им было наплевать. Уроды, вот они кто. Раз мы живем в развалюхе, на которую ни один нормальный человек и смотреть не станет, значит, о нас подумают в самую последнюю очередь. Ну уж нет, с нашей Клер я такого не допущу. — Она посмотрела Робби в глаза, и он увидел в ее посуровевшем взгляде готовность пойти на все ради сестры. — Я найду Клер. Ты уж поверь мне, Робби Лэмсдон, я узнаю, о чем говорила наша мама в больнице. Это не просто так. Она забилась в угол от испуга, но я найду этого урода, кто бы он ни был.

Робби стоял, опустив руки в карманы, и просто смотрел на нее. Обсуждать тут было нечего. Он знал сестру. Она сделает то, что решила, чего бы это ей ни стоило.

Лоррейн вошла в кухню матери через заднюю дверь. Визит в Фетфилд не дал ей ничего нового в расследовании дела Холланда. Надо было быть через полчаса в участке, но, проезжая мимо дома матери, она решила заглянуть. Мевис жила в этом городишке всю свою сознательную жизнь и наверняка помнила сплетни об исчезновении Холланда лет пятнадцать-шестнадцать назад.

Мать стояла у раковины и мыла посуду. Услышав Лоррейн, она повернулась. Волосы у Мевис были заплетены в две косы, лежавшие на плечах. Она была одета в крохотный топ и черные леггинсы, между которыми виднелась двухдюймовая полоска загорелой кожи — результат ее недавнего визита за границу.

Лоррейн сморгнула и приказала себе перестать пялиться. Нет, думала она. Этого просто не может быть — в пупке у моей матери не может быть кольца. Никогда.

Мевис улыбнулась ей, и тут кольцо озарилось лучом солнца, как раз проглянувшего между облаков.

— Нравится? — Она выпятила живот вперед и, не ожидая реакции Лоррейн, продолжила: — Я сделала это во время последней поездки. Сейчас все носят. — Она стала теребить кольцо пальцами.

Лоррейн смотрела скорее с недоверим, чем с осуждением. Медленно она покачала головой:

— Мам, должна тебе сказать, что ты никогда не перестаешь удивлять меня.

Мевис приняла это за отрицательный ответ.

— Тебе оно не нравится? Ну и пусть. Хочешь поесть?

— Выпью чашку кофе, мне надо вернуться на работу. Я как раз ехала в участок, но задумалась и просто ехала куда глаза глядят.

— Ты хоть думаешь, что делаешь? Я ведь говорила тебе раньше, что лучше всего ты выполняешь только свою работу. Всех проблем не решить, и мало хорошего, если ты закончишь заворотом кишок. А теперь сядь, я сделаю тебе сандвич с ветчиной, ты должна поесть.

Лоррейн знала, что не стоило даже сопротивляться. Если понадобится, Мевис поедет за ней в участок, чтобы проверить, съела ли она свой сандвич.

— Вот и славно, — сказала она через пару минут, ставя еду перед Лоррейн. — Что тебя беспокоит?

Лоррейн посмотрела на мать. О найденном теле с шестью пальцами на каждой ноге было известно всем, как и о пропаже трех девочек.

— Ты когда-нибудь слышала о Джеке Холланде?

— Конечно. Сын старой миссис Холланд. Немного грубоватый, но не такой уж плохой. Не видела, чтобы он обижал кого-нибудь здесь, в округе, по крайней мере тех, кого я знала. — Внезапно ее глаза расширились. — Постой, это же он, разве нет? У него было по шесть пальцев на ногах, это все знали. Когда он родился, все только о том и толковали. Ему было бы сейчас около сорока.

Лоррейн кивнула:

— Люк тоже знал его.

— Хороший он малый, этот Люк. Такой милый.

Проигнорировав тонкий намек матери, Лоррейн продолжила:

— Никак не докопаемся, за что его убили и кому принадлежат три остальных трупа.

— Что? — Мевис чуть не подавилась. — Еще три тела? Вот оно что! Не удивительно, что ты такая измученная.

— Ладно. Они умерли уже давно, поэтому не надо паниковать. Но я пытаюсь ухватиться за соломинку. Я рассказываю тебе на тот случай, если ты знаешь еще кого-нибудь из местных, кто внезапно исчез. Мы пока не объявляли о трех остальных.

Мевис немного подумала.

— Не могу никого припомнить. А о Джеке Холланде говорили, что он уехал с какой-то женщиной. Не могу поверить, что он мертв.

— Не стоит переживать. Он получил то, чего заслуживал.

— Да, наверно, они были плохими парнями.

Лоррейн покачала головой: