Беги или гори

Я только-только выбралась из подземелий мастера Ригуми после особо трудного дня, выжатая, как апельсин из фреш-бара, и Тейта на поляне заметила не сразу. Но вовсе не из-за отупляющей усталости, а потому что он валялся на земле, раскинув руки, и не шевелился. Выдавало его только яркое пятно алого шарфа, просвечивающее даже сквозь траву. Мысленный фон был какой-то вялый.

– Тейт? – осторожно позвала я, подозревая худшее.

Несколько секунд он не реагировал, хотя точно услышал оклик, а потом красно-чёрной колбаской перекатился к моим ногам, приминая траву. Резко, свежо и сладко запахло зелёным соком. Тейт вытянул руку, вслепую ткнул меня пальцем несколько раз – в щиколотки, в голень, под колени… И – я даже не поняла, как это получилось – небо вдруг резко завалилось вбок, земля врезалась в плечо.

Рыжий нависал надо мной, упираясь руками по обе стороны от головы. Бедром я чувствовала жар, исходящий от его ноги. Свесившийся алый шарф щекотал горло.

Дыхание перехватывало.

– Трикси, – хрипловато протянул Тейт, склоняясь всё ниже, ниже… Пульс зачастил. – Я зашиваюсь. Учусь, весь такой хороший, послушный. Противно. Давай похулиганим, а?

К концу этой страшно длинной фразы я вообще перестала понимать, о чём это он. Только старалась дышать ровней и не смотреть в его тёмные глаза. Где-то в вышине полыхало закатом небо, и волосы Тейта ловили последние отсветы – золотисто-оранжево-алые. Интересно, а если немного приподняться на локтях и прихватить губами прядку, что будет?..

Так, Трикси, соберись.

– Похулиганим… в каком смысле? – О да. Попытка собраться откровенно провальная… Добрый братик биокинез, приструни гормоны, пожалуйста, они мне думать мешают. – Тейт, тебе чего надо?

Рыжий посмотрел на меня бездумно, а затем встряхнулся, как кот, влажно и горячо поцеловал в щёку, как будто лизнул, и свернулся рядышком, обнимая.

Иллюзия, прикрывающая вход в мастерские, затуманилась. Появился смутно знакомый ученик, полноватый и белёсый, как из теста вылепленный. Глянул на нас диковато и припустил по тропинке; бока у него заколыхались.

– Я хочу познакомить тебя со своими друзьями, – сказал Тейт как ни в чём не бывало. Он лежал, подпирая голову, и щурился на заходящее солнце. Последние лучи огненными пятнами ложились на скулу и висок. – Они крутые, правда. Ну что, идём?

– Прямо сейчас? – растерянно откликнулась я.

– Прямо сейчас! – засмеялся он.

Из подземелий выпорхнули ещё две девушки в морозно-синих трико, одна – с золотистым шарфом, другая – с малиновым. Когда они заметили огневеющую шевелюру Тейта в траве, то сначала заинтересованно присмотрелись. А потом, видимо, разглядели меня и торопливо зашагали прочь, перешёптываясь. От них веяло опасливым любопытством.

Рыжий терпеливо ждал, не обращая внимания на окружающий мир.

У меня вырвался вздох.

– Хорошо, – сдалась я.

Почему нет, в конце концов?

Разумеется, «прямо сейчас» мы никуда не пошли. Тейт погнал меня домой – переодеваться. Видите ли, его не устраивал простой повседневный костюм, подаренный Лиорой. Иногда казалось, что рыжего мой внешний вид волнует куда больше, чем меня саму. Возможно потому, что я до сих пор не привыкла к местной моде, всё было одинаково неудобным и нелепым. А для аборигена мои повседневные наряды могли выглядеть как вылинявшие, растянутые тренировочные штаны с плюшевым верхом от пижамы.

– Чего грустишь? – свесился Тейт из люка в потолке.

– Так, задумалась, – отмахнулась я и отступила от стены, где болталось смоделированное зеркало. Неосязаемое, к сожалению – овеществление ничто мне по-прежнему не давалось, но свои функции иллюзия выполняла. – Забрать волосы наверх, под шарф, или так оставить?

– Какой шарф? – хмыкнул он, извернулся и спрыгнул на пол. – Ну, мы же не в мастерскую идём? Оставь здесь. И стой.

Я и пискнуть не успела, как Тейт подскочил ко мне, приподнял волосы – и мазанул по шее чем-то масляным, холодным. Затем отступил, полюбовался и зажмурился, вдыхая всей грудью.

– Это что? – подозрительно осведомилась я. Потёрла пострадавшее место, принюхалась к пальцам… Пахло странно: молоком, сухими ореховыми плёнками, перцем и старым деревом, пропитанным нектаром. И ещё чем-то незнакомым, слегка неприятным. Ассоциация была с каким-нибудь ночным насекомым, толстой бабочкой в ворохе пыльцы. В ушах слегка зазвенело, но мысли прояснились. – Духи?

– Аромат, – уклончиво откликнулся рыжий, пряча за спину шарик из тёмного стекла или камня с выступом-пробкой. – Чтобы приятно пахнуть. И не спать всю ночь, а то свалишься посередине, скучно же.

Я почувствовала, что зверею.

– Танеси Тейт… – прозвучало это так похоже на интонации мастера Оро-Ича, что я сама вздрогнула. – Ты что, намазал на меня какой-то стимулятор или лекарство? Без предупреждения? Не помнишь, что было всего лишь из-за порции экзотических фруктов? Хочешь повторения?

– Да ну, – отмахнулся он, откровенно веселясь, и отступил к висячей лестнице. Ему было смешно и любопытно. – Ни у кого ничего такого никогда не бывает от аромата. И вообще, там Ро будет, он тебя починит, если что. Подумаешь, проблема.