Беги, хомячок, беги

Начинать разговор я не спешил. Легерду надо, пусть первый говорит. Всё таки он меня нашёл, не я его. Краем уха я слышал когда-то, что в подобных ситуациях очень важно показать, что разговор тебе как бы и не нужен, даже если очень хочется и колется. Врут или нет не знаю, но я решил следовать этому принципу.

Паузу мой собеседник затягивать не стал, помолчал немного, окинув меня насмешливым оценивающим взглядом.

— Всё таки не пойму, что она в тебе нашла, — показушно вздохнул Легерд. — Ни рожи, ни денег, ни члена до колена. Может, это просто жалость была, не знаешь? Подают же милостыню убогим, вот и она тебя просто пожалела, а потом сработало это знаменитое хэмингуэевское “мы в ответе за тех, кого приручили”.

Господи, ну и имячко, язык сломать можно! Сейчас меня раздражало всё, и как его зовут, и как он одет, и манера сидеть, говорить, держать спину. Знаете, как бывает: курит, например, ваш знакомый. Ну, курит и курит, вокруг многие курят, ничего страшного. Но затем этот знакомый вас подставляет. Или долг третий месяц не отдаёт. И тогда эта его вредная привычка становится раздражающей, дурацкой. А этот его смех! Ух, убил бы! Правда, в данном случае действительно — я бы его с удовольствием убил. Не в горячке боя, не в честной дуэли — а просто навёл бы ствол и спустил курок. Будь мы не в кафе, а где-нибудь за городом, или хотя бы в безлюдной подворотне… Мечты-мечты!

— Когда говорят, что “любовь зла, полюбишь и козла”, то сильно ошибаются. Иначе тебе обязательно обломилось бы, — вежливо улыбаюсь в ответ.

А сам лихорадочно соображаю. Всё таки не Хелен, нет. С ней я познакомился уже после встречи с этим уро…короче, с этим. Тогда кто? Ева? Подходит. Шикарная, ухоженная, богемная. Я всегда знал, что мы из разных лиг и эшелонов, и удивлялся, как это такая женщина до меня снизошла. Да-да, именно так. Я к себе с детства критично относился и чётко знал как свои достоинства, так и недостатки. И успех у каких женщин могу иметь тоже отлично представлял.

Значит, Ева. А он, стало быть, её тайный (или не тайный) воздыхатель. Этакий Отелло, который… что, последовал за мной в Эдем? Что-то мало верится. Наоборот, ему бы радоваться, что конкурент свалил туда, откуда не возвращаются (если только не скинуть вес хотя бы до 60 кило и не найти пару-тройку миллионов экю, то бишь, в моё случае, отрезать ногу и откладывать заработок ближайшие 404 года, питаясь только гречкой). В Эдеме он по своим делам, а я так, просто попался под руку. Примем за версию.

— Можешь скалиться, пока есть чем, — Легерл подался вперёд, в нос ударил чуть сладковатый запах его одеколона. — Один из парней, что вы убили на дороге — это племянник дона Джентилони. Был племянником дона Джентилони. И дона очень огорчила его смерть. Он ему был почти как сын. А вы взяли и убили парня, ая-я-я-яй. Нехорошо получилось.

— Так бывает, пошёл по шерсть, вернулся стриженным, — пожимаю плечами. — Мне даже льстит немного, что вокруг моей скромной персоны ты столько усилий развил. Друзей собрал, через пол Техаса проехал, в засаде комаров здешних кормил.

— Хочешь, чтобы было сделано хорошо, делай сам. Те два идиота, что приходили к тебе в Петербурге, должны были закрыть вопрос с тобой сразу. Но они решили, что получить деньги и убить выгодней, чем просто убить.

— Жадность губит, — качаю головой.

— Ничего, теперь им деньги не понадобятся, — улыбка Легерда становится похожа на оскал Смерти, и я понимаю, что пара коллекторов не просто умерла, а умерла в муках. Собеседник встряхивается, отгоняя приятные (для него) воспоминания, смотрит на меня, словно на пустое место. — Впрочем, как скоро и тебе. Боюсь, в следующую нашу встречу, mon ami, такой задушевной беседы не получится. Но я постараюсь, чтобы наше общение заняло больше времени. Гораздо больше.

Легерд встаёт, вслед за ним поднимается и парочка бодигардов.

— Не прощаюсь, — плотоядно улыбается мафиози и разворачивается к выходу.

— Легерд, один момент, — окликаю я его. — Ты кое что забыл. Здесь не Земля. Здесь таких, как ты, за деньги не отмазывают. Их принято убивать, как взбесившихся собак. Удачного дня.

Недоделанный Отелло снисходительно улыбается и выходит из кафе, оставляя после себя приторно-сладкий запах одеколона и ощущение фарса. Никогда не думал, что моя жизнь превратится в мыльный сериал с любовным треугольником, причём, судя по всему, тупым углом в нём являюсь, к сожалению, я.

“Надо разбираться, — вздыхаю мысленно. — Что это за дон Джентилони такой, какого лешего ко мне прицепился Легерд и как из всего этого выпутываться.”

— Молодой человек, не угостите даму кофе? — от этого вопроса сердце сжалось, пропустило удар-другой, а затем бешено заколотилось.

Поднимаю глаза.

Стоит. Она.

Маскируется в лучших традициях плохихи детективов: нежно-кофейного цвета платок хитро закручен вокруг головы, большие, в пол лица, солнцезащитные очки. И, кажется, нос был чуть-чуть другой формы.

Светлое летнее платье в горошек, чуть выше колена и с открытыми плечами, перетянутое широким поясом из такой же ткани, подчёркивает идеальный загар и фигуру.