Беги, хомячок, беги

— Здесь, похоже, держат заложников, — Брюс обвёл зелёным маркером вход в пещеру, который был почти не виден, съёмка велась под 90 градусов к земле. — Охрана — два человека, вот под этим навесом, — в ход пошёл красный цвет. — Возле машин ещё один пост, два секрета наверху. Патрулей нет. Периметр обнесён забором из колючки, метра полтора высотой. Больше от животных, слишком уж жиденький. Есть собаки, три или четыре штуки, с этими проблем будет больше всего. Мексы живут в бунгало, по две-три семьи в каждом, Алекс засёк две дюжины бойцов, включая часовых. Возможно, противника чуть больше, кто-то мог в бунгало спать после смены. Так что будем считать, что их там тридцать, плюс-минус.

— А что с гражданскими? — это Чарли, я его запомнил из-за хромоты.

— А что с ними?

— Там женщины, дети. Их надо как-то обезопасить во время боя.

Ого, ещё один гуманист. Но этот на наёмника не похож, хоть и видно, что с оружием умеет обращаться, но вот взгляд, повадки — не те, не те. Так что ему простительно.

Брюс хмуро посмотрел на собравшихся. Ну да, он-то за брата мстит, если надо, всех мексов перестреляет, вместе с семьями. Но остальные-то не такие, а даже если и такие — виду не подают. Всё же Мэри работает на Орден, хоть сейчас и в отгуле, как частное лицо, но всё же, всё же… Да и Чарли с Кэтти — гражданские. Одно дело убить бандитов, другое — детей и женщин (если те без оружия). У них и рука не поднимется, и замалчивать они такое не станут. Среди наёмников тоже далеко не каждый будет стрелять по мирняку, отморозки из “Блек Уотерс” всё таки скорее исключение, чем правило в ЧВК.

Но и без всех этих факторов оставался Орден, который обязательно спросил бы: а что стало с женщинами и детьми этой банды? Они-то угрозы обществу (с формальной точки зрения) не несли, с какого перепугу вы их убили, а? Чем вы лучше тех же бандитов тогда?

Аллан положил руку на плечо брата, чуть сжал, как бы говоря — я разберусь.

— Стопроцентной гарантии безопасности мирным мы дать не можем. Но постараемся разработать план, который сведёт угрозу их жизни к минимуму. Наша основная цель — освобождение заложников, сосредоточимся на ней. Давайте обсуждать, вместе что-то да придумаем.

Следующие три часа все, свободные от дежурства, принимали участие в выработке плана. В руках мелькали маркеры, таймеры, разноцветные булавки, которыми обозначали своих и чужих. У меня же было своих дел полно — зарядить батареи, провести доразведку, сделать фото лагеря с различных ракурсов, чтобы заглянуть под навесы.

Один из полётов чуть не закончился катастрофой — дрон приглянулся какой-то хищной птице. Я уже возвращал “скайуокера” домой, когда вдруг саванна, чьё изображение транслировалось с дрона, вдруг завертелась, словно юла, а датчики сообщили, что высота начала резко снижаться.

Едва успел выровнять дрона в двух десятках метров от земли и продолжил движение, как снова увидел калейдоскоп трава-небо-трава. На этот раз, правда, повезло, всего 3–4 оборота, видимо, птица задела дрон лишь вскользь. Врубаю спорт-режим, “скайуокер” прыгает вперёд, очередная атака невидимого противника проходит мимо, я лишь вижу, как размазанное коричневое пятно резко взмывает вверх где-то прямо по курсу: хищник атаковал сзади сверху, в пике, а когда промахнулся, пошёл на набор высоты. Чёрт, не было печали! Хорошо, от лагеря мексов уже отлетели порядком, в спортивном режиме дрон слышно далеко.

— Проблемы? — я хоть и матерился тихо и на великом и могучем, Майкл, часовой, который сменил Антона на холме, отвлёкся от наблюдений за окрестностями. Всё одно ничего вокруг не происходило, а тут хоть какое-то разнообразие.

— Да какая-то сволочь пытается моего малыша прижучить, — я вёл дрона змейкой, кидая резко то вправо, то влево, меняя высоту.

Заряд в батарее таял, как лёд в сахаре, а то и быстрее. С таким расходом энергии до лагеря не дотяну.

— Далеко твоя птичка?

— Километр примерно.

— Направление?

— Юго-запад, 190 градусов.

Майкл поднял бинокль, начал шарить по небосводу.

— Кажется, вижу эту тварь, — неуверенно произнёс часовой через минуту. — Здоровая. Попробую снять.

К этому моменту дрон был уже в пятистах метрах. Индикатор батареи мигал красным, а не отключи я динамики, ещё бы и орал дурным голосом: алярм, алярм, пять процентов и я в ноль! Срочно на посадку!

Пришлось включить обычный режим, скорость упала в два раза, казалось, что “скайуокер” ползёт, словно черепаха.

— Думаешь, стоит шуметь? — краем глаза отмечаю, как Майкл прижал SCAR к плечу и шарит оптикой по небу.

— У меня сайленсер, мы негромко.

Точно, здоровую чёрную колбасу глушителя сложно не заметить, туплю. Спишем на стресс.

Винтовка хлопает раз, другой, гильзы, сверкая на солнце, улетают в траву.

— Кажется, попал, — после пятого или шестого выстрела SCAR SSR замолкает.

Серьёзная пушка, снайперская модификация под 7.62 на 51. С оптикой может работать почти на полтора километра, если стрелок, конечно, способный. Но это по неподвижным или габаритным целям, снять местное пернатое, пусть и размером и кондора, с четырёхсот метров надо очень постараться.