Беги от любви

– Пожалуйста, не злись на меня за то, что я сюда притащилась. – Я отвожу взгляд. – Прости меня.

– Да все нормально.

– Я думала, что смогу. – Я думала, что способна на большее, что я не пай-девочка и смогу всем это доказать. Да с чего я вообще все это взяла?

– Ты сможешь. Пошли, – говорит Вик, подныривая под трибуны и протягивая мне руки. – Прыгай.

Я смотрю вниз:

– Мне страшно.

– Я поймаю, – шепчет он, уговаривая меня спрыгнуть. – Доверься мне.

Сделав глубокий вдох и поморщившись, я протискиваюсь наружу и прыгаю в его распростертые руки. Он прижимает меня к себе, я обхватываю его руками за шею.

– А что теперь? – спрашиваю я, уткнувшись в обнаженную мускулистую грудь.

– Держись, – говорит он, направляясь к забору в самой дальней от полицейских части поля, там растут кусты.

Если поймают, то неприятности будут у нас обоих. Но Вик знает, что делать. Он бесшумно двигается к забору и как-то умудряется пролезть через узкий проход.

Я держусь крепко, и Вик трусцой бежит по улицам, пока мы не оказываемся на достаточно большом расстоянии от школы.

– Спасибо тебе, – вздохнув с облегчением, говорю я. – Сегодня ты спас меня.

Наши глаза встречаются, я в его объятиях, его обнаженная грудь касается моей кожи, и я чувствую тесную связь между нами. Такого у меня не было давно, а может, даже и никогда. Наверное, это последствия всплеска адреналина, но мне приходится сдерживаться, чтобы не прижаться к нему еще крепче.

У меня вдруг пересыхают губы, и я облизываю их.

– Вик?

Он не отрывает взгляда от моих влажных губ.

– Да?

Мы в полной тишине смотрим друг другу в глаза. Не произносим ни слова, но, клянусь, в глубине его шоколадных глаз я вижу нежность и мягкость. Раньше я не замечала, какой у него завораживающий взгляд. Он пьянит.

Я чувствую, что сейчас слишком уязвима и эмоционально, и физически. И не справляюсь с напряжением. Оно слишком мощное.

– М-м… теперь можешь поставить меня, – говорю я, потому что мне необходимо разорвать эту невидимую нить.

– А, да. Прости, – бормочет он, медленно опуская меня на землю.

Я отступаю на шаг, и теперь вместо тепла его тела меня окружает прохлада ночного воздуха. Я смущена и растеряна. Не зная, что сказать, чтобы не выглядеть идиоткой, я достаю из кармана мобильник и набираю Эштин.

– Все норм? – спрашивает Вик, когда я заканчиваю разговор. Он кладет руки в карманы, как будто тоже растерян и не знает, что с ними делать.

– Да. Эш с ребятами сейчас нас подберут.

Он кивает. А через минуту выпаливает:

– Что мы скажем Трею?

О чем он? О том, что я сегодня за ребятами увязалась, или о том, что между нами возникло что-то не совсем невинное? Ну, было все невинно, но ощущалось как близость.

– Я ничего не собираюсь ему рассказывать, – говорю я.

– Хранить секреты от парня, наверное, нехорошо.

Уголок рта у меня поднимается вверх.

– Ну да, но рисовать краской на футбольном поле противника, наверное, тоже нехорошо.

– Здесь ты права, – отвечает Вик, как раз когда подъезжают наши сообщники.

Не теряя времени, мы садимся в машину.

– Это было эпично, – говорит Дерек. – Правда, ребят?

Я сижу рядом с Виком, мы почти касаемся друг друга пальцами.

– Ага, – откликаюсь я, не понимая, почему вдруг снова накатила волна бредовых мыслей о лучшем друге Трея.

Отмахнувшись от этих мыслей, я концентрируюсь на ноющей боли в колене. На ней сейчас сосредоточиться легче всего.

Глава одиннадцатая Виктор

КАК ТОЛЬКО МИСТЕР МИЛЛЕР разбивает нас на группы, чтобы мы провели мозговой штурм и придумали идеи для социальных экспериментов, в класс стучится инспектор Джим.

– Директор Финниган хочет видеть Виктора Салазара. – Он указывает на меня и жестом просит встать.

– Мистер Салазар, как думаете, вы могли бы продержаться в классе хотя бы неделю без вызовов в кабинет директора? – спрашивает Миллер. – И это не риторический вопрос.

Я пожимаю плечами:

– Не знаю, мистер Миллер. Директору Финниган, наверное, заняться больше нечем, вот и решила со мной поболтать.

Миллер усмехается:

– Наверное. Возвращайтесь поскорее, а то пропустите сегодняшнее задание.

– Да, сэр, – отвечаю я.

Я замечаю Монику. Сидя в уголке со своей группой, она провожает меня понимающим взглядом.

Мы оба знаем, что из класса меня вызывают из-за розыгрыша, который мы вчера устроили. Одними губами говорю ей: «Все под контролем», чтобы она не беспокоилась. По ее нахмуренным бровям видно, что она переживает.

Когда я захожу в кабинет Финниган, Трей, Джет и Дерек уже там. Тренер Дитер тоже. У него недовольный вид. Финниган, наверное, успела дать бедняге серьезный нагоняй.

– Давайте сразу к делу, ребята. Кто это устроил? – сурово спрашивает Финниган, расхаживая перед нами туда-сюда.

– Устроил что? – спрашивает Джет, притворяясь, что понятия не имеет о краске на футбольном поле Роллинг-Медоус.

– Не понимаю, о чем вы, мэ-э-эм, – вступает в разговор Дерек, намеренно усиливая свой техасский акцент.

– Не могли бы вы объяснить, чтобы нам стало понятнее? – подыгрывает Трей.

– Ага, – говорю я. – И я без понятия.

Финниган останавливается передо мной: