Беглец

Открыв глаза, я увидел, что от раны на груди Алоны не осталось и следа, кроме большой дыры в её рубашке. Оглядев её, я увидел, что кроме рубашки на ней и нет ничего, видимо, принцессу выдернули прямо из постели. Обратив внимание на свою руку, я понял, что она всё ещё сильно кровоточит и принялся восстанавливать её. Удалив все повреждения и проверив затянувшуюся рану на груди, я понял, что арбалетный болт лишь краешком зацепил моё сердце, почти разрезав один из его желудочков, но мой организм сам восстановил все повреждения, даже не потребовав моего сознательного участия в процессе. Снова взглянув на принцессу, я увидел, что она лежит, не думая шевелиться, и с надеждой смотрит на меня.

— Всё в порядке, — сообщил я ей. — Вставай, хорош уже тяжелораненую изображать!

Алона с сомнением посмотрела на меня, но всё же пошевелилась, а затем села на полу, с напряжённым лицом ожидая боли. Осознав, что боли не будет, она подняла на меня недоуменный взгляд, а потом, абсолютно меня не стесняясь, распахнула рубашку на груди и принялась осматривать и ощупывать место раны. На мой взгляд, всё было в порядке, если не считать кровавых разводов на теле.

— Но как? — выдохнула Алона.

— Легко! — подтвердил я, вставая и протягивая ей руку. — Пошли обратно.

Алона взяла меня за руку, а потом рывком поднялась и обхватила за шею, шепча у меня на груди:

— Я знала, что ты меня не бросишь! Я знала, что ты придёшь за мной…

— Алона, сейчас немного не время для сантиментов, — заметил я. — Сейчас сюда сбежится куча народу, потому что шума я наделал изрядно. Так что, если не хочешь объясняться с городской стражей, то давай быстренько слиняем отсюда. Хорошо?

Алона кивнула и отпустила меня. Но быстро слинять у меня не получилось. Вначале я извлёк из тел свои мечи, а затем быстро обшарил трупы, собирая только кошельки и складывая их себе за пазуху. В одной из комнат я обнаружил деревянный сундук с замком, который я просто разнёс мечом одного из убитых, извлекая на свет лампы несколько мешочков с золотом и один мешочек с драгоценностями. Подобрав всё это, я взял Алону за руку и стал с ней спускаться вниз. Потом взглянул на неё ещё раз и нашёл чёрный плащ, оставленный кем-то на кресле-качалке. Набросив его на плечи принцессе, я завернул её и поднял на руки, чтобы она не поранила ноги о щепки, усыпавшие пол возле входной двери. Алона устроилась у меня на руках, как в колыбели, тесно прижавшись к моей груди и снова обхватив меня за шею.

Так мы и вышли на улицу. А здесь уже собралась куча народу, которые с удивлением рассматривали пролом на месте двери и нас. Я увидел, как сквозь толпу пробираются стражники и громко сказал, обращаясь к Алоне:

— Сестрёнка, я конечно легко могу разнести весь этот город, в котором так тебя обидели, по камешку вместе с его жителями, а потом сровнять его с землёй. Но сегодня вечером я немного устал, потому может быть, ты ограничишься одним домом? — я подмигнул удивлённо смотрящей на меня Алоне, и она подхватила мою игру.

— Братик, ну ты же обещал показать мне, как разрушаешь города. Может быть сейчас самое время?

— Алона… — протянул я, давая понять, что настолько переигрывать не нужно.

— Ладно-ладно, — поспешно согласилась она. — Тогда давай уничтожь хотя бы этот дом, — кивнула она в сторону здания, из которого мы вышли.

— Для тебя — всё что угодно! — улыбнулся я и, отойдя на пять шагов, развернулся к дому. — Наслаждайся, сестрёнка!

Я выпустил силовые захваты, длинные, прочные, которые обвили змеями стены дома по спирали вплоть до самой крыши, а затем резко сжал их, разрушая каменную кладку, перекрытия, крышу. Картина получилась и впрямь захватывающей — дом будто сжал огромный великан, скомкав его, как карточный. Я пожалел, что не отошёл подальше, так как все стороны полетели кирпичи и обломки, но, продолжая играть роль, я просто накрыл нас силовым зонтиком, отбивающим камни и продолжил невозмутимо смотреть, как на месте двухэтажного строения образуется куча строительного мусора, поднимающая клубы пыли. Когда обломки перестали падать, я спросил Алону в тишине:

— Понравилось? — и, не дождавшись от неё ответа, развернулся к толпе.

Люди в ужасе попятились, расступаясь передо мной, будто перед королём. Я заметил одного стражника, который с таким детским страхом смотрел мне в глаза, что я даже повернул голову в его сторону. Он вздрогнул и выронил горящий факел, что держал в руке. Я аккуратно поднял его захватом и поднёс к руке бледного, как смерть стражника со словами «Вы обронили». Тот судорожно вцепился в него, как в спасательный круг, а я, кивнув, продолжил наш путь.

Глава 27 Последний рывок