Беглец

— Я не шарлатан. Я простой странник. Иским любезно согласился приютить меня на ночь, но что я увидел в доме у гостеприимного хозяина? Я увидел, как некая ловкая дрянь (тут я пнул сапогом бабку) пришла лечить его ребёнка, ничем не помогла, но начала требовать деньги за свою работу. Видя такую несправедливость, я выгнал нахалку взашей. И теперь я вижу, что она пошла искать защиты, обманывая вас, честных и порядочных жителей деревни. Это справедливо?

Толпа молчала, лишь редкие выкрики «Нет» раздались в задних рядах. Но зато бабка вскочила на ноги и угрожающе крикнула:

— Не так всё было!

— Ах, не так? — изобразил удивления я. — Так давайте спросим уважаемого Искима! — я указал на всё ещё стоящего у забора хозяина.

Иским бросил, наконец, подпирать ограждение и подошёл ко мне. Среди жителей раздались крики:

— Давай Иским, расскажи, как дело было! Говори, староста!

Так он ещё и староста, вот повезло мне! Есть возможность решить дело миром, а не прорываться с боем сквозь толпу. Конечно, для меня это плёвое дело, да и клинки мастера висят у меня за спиной, но… Просто не хочется мне резать обычных людей, так ловко одураченных опытной мошенницей. Иским немного помялся и начал рассказ:

— Вернулся сегодня я от брата и узнал от жены, что наша Линочка тяжко захворала. Поэтому я стал дожидаться бабку Яжину, чтобы та помогла и вылечила девочку. Но бабка, вместо того, чтобы лечить, даже не посмотрела толком на ребёнка, а сразу сказала, что надежды нет! — староста всё больше распалялся. — Эта гадина сказала, что её вылечить невозможно, только лишь ещё больше продлить страдания! И за это она потребовала с меня одну серебрушку! (Толпа при этом охнула, видимо это были большие деньги.) Хорошо, что я взял в попутчики вот этого парня, который вытолкал тварь взашей и легко вылечил мою дочку!

Толпа удивлённо загомонила, а я подумал, что завтра нужно уходить ещё до восхода солнца, потому что быть лекарем в этой деревне мне не улыбается совершенно. Запас лимэля у меня не бесконечен, а кто его знает, когда сварю новый. Тем более ещё эльфы на пятки наступают. Осталось дня три-четыре до того, как меня обнаружит следующая поисковая группа (она же карательная). Вряд ли эти упёртые старейшины откажутся от мысли рассчитаться со мной. Тем временем жители уже поменяли свои намерения и больше не смотрели угрожающе на нас, вместо этого уставившись на бабку. Та почувствовала себя неуверенно, но продолжала обвинять меня:

— Я знахарка, а это обманщик! Я лечу всю деревню!..

— Неужели? — я не дал ей закончить. — И скольких ты вылечила?

— Многих!

— Небось, только тех, кто сам поправился, не смотря на все твои усилия? — с сомнением спросил я. — Ответьте мне, жители деревни, кого из вас она действительно спасла от болезни?

В толпе начались перешёптывания, наконец, один мужик вышел вперёд и заявил:

— Ну, меня она вроде как лечила…

— От чего?

— Да насморк меня замучал, так она мне травку дала какую-то, что за день он прошёл… Правда после той травки так желудком маялся…

— Вот! Я помогла! Мои травы могут исцелять! — радостно заявила бабка.

Я понял, что в разговоре нужно ставить точку. Жирную и желательно кровавую. Потому я с изумлением посмотрел на Ёжку и велел Искиму принести тот пучок, что дала ему шарлатанка. Быстро метнувшись в дом, он принёс требуемое. Я поднял его вверх, чтобы всем было видно.

— Вот… — начала было бабка, но я резко бросил:

— Заткнись! — и начал разбирать пучок.

Поворошив траву, я обратился к людям:

— А теперь, уважаемые жители деревни, смотрите, чем лечит вас эта тварь. Вот эта травка (я отделил несколько травинок и показал людям) вызывает сильное расстройство желудка. Именно она (я кивнул мужику) помогла вылечить твой насморк, потому что ты целый день боялся чихнуть, чтобы не обос…

Конец фразы заглушил дружный хохот толпы. Подождав, пока мужик смущённо скроется за другими, а люди на улице немного замолчат, я продолжил и поднял ещё несколько травинок:

— Вот эта вызывает у человека слепоту, — я бросил травку под ноги. — Вот эта вызывает горечь во рту, так как является сорной травой, а не лекарственной, — я бросил под ноги большую половину пучка, — А вот эта… — взял я два листика и замолчал, делая вид, что глубоко задумался.

В толпе раздались крики:

— Ну что там?

Но я обратился к Искиму:

— Ты упоминал, что твой сын тоже недавно заболел, это так?

— Да, Сивашка наш тоже два года назад свалился с горячкой…

— А Яжина приходила его лечить? — продолжил я.

— Ну, да…

— И принесла точно такой же пучок травы?

— Да, приносила. Мы сделали отвар и поили мальчика, только он всё равно не выздоровел, а к ночи и вовсе дышать перестал, — рассказывал Иским, не понимая, куда я клоню.

— Всё дело в том, — поднял я два листика повыше, — что эта травка у здорового человека вызывает помутнение сознания и разные видения, а у детей — глубокий сон, а потом смерть!

Я бросил траву на землю. Иским проводил ей недоумевающим взглядом, а затем на его лице начало проступать понимание. Он побагровел и вонзил взгляд в Яжину, которая под ним съёжилась и стала отходить назад.