Беглец

Бодренькой походкой я шагал по дороге, насвистывая себе под нос и радуясь, что моя музыкальность заметно повысилась. Ведь эльфийский язык без чувства интонации, это не язык, а я ведь научился им владеть. Так что теперь могу и спеть свободно, да так, что и Басков будет нервно курить в сторонке! Жаль, конечно, что сейчас все наши песни мне кажутся несколько примитивными, простоватыми… Эх, взять бы их да перевести на эльфийский. Там даже без сопровождения получится настолько мелодично, что закачаешься!

Размышляя таким образом, я миновал несколько развилок. На некоторых присутствовали столбы с указателями, по которым я мог убедиться, что иду правильно. Движение стало более активным, несколько раз я уступал дорогу телегам, один раз промчалась крытая повозка, два раза мимо проехали всадники на лошадях. Я внимательно посмотрел на них, но никаких особенных вещей, позволяющих определить даже приблизительно, кто они, я не нашёл. Обычные путники, как и я. Значит, нужно будет в скором времени озаботиться четвероногим средством передвижения. Оно мне пригодиться, если соберусь много путешествовать.

В полдень я дошёл до небольшого моста, перекинутого через неглубокую речку. Я обрадовался, прошёл немного вниз по течению и с наслаждением искупался, постирав некоторые свои шмотки, и разложив их подсыхать на бережке. Не понимаю, почему я раньше не любил купаться в речке? Ведь это так приятно, лежать на спине, слабо покачиваясь, как в невесомости, и чувствовать, как прохладные волны нежно ласкают моё горячее тело. Поблаженствовав так немного, я не заметил, как течение отнесло меня немного вниз, поэтому я вышел из речки и по берегу пошёл к оставленным вещам.

А там уже вовсю кто-то хозяйничал! Двое мужиков, видимо жителей какой-то близлежащей деревни, остановили свою телегу рядом с мостом, а сами собирали моё мокрое бельё. Сумки они уже давно прихватизировали, как и мечи с луком, которые один из них спешно тащил на телегу.

— Добрый вечер! — заявил я, незаметно подкравшись к ним сзади.

Мужики вздрогнули, тот кто тащил оружие уронил его прямо себе под ноги, а второй, что собирал моё бельё, спешно выкинул собранное на берег и повернулся ко мне. Вот только кинул он слишком сильно и я проводил взглядом одну портянку, неспешно уплывающую вдаль по воде.

— А вы догадываетесь, что брать чужое нехорошо? — спросил я у мужиков.

Они замялись и бочком-бочком стали уползать с к своей телегой.

— Вещи верните, — ласково попросил я.

Мужики закивали и кинулись к телеге, а я достал лук из чехла и натянул его, предусмотрительно ожидая от воришек какой-нибудь пакости. Так и случилось. Лишь только добежав до телеги, они вскочили на неё, а один взял в руки кнут и собирался хлестнуть лошадь, полагая, что бегать за ними в голом виде я не буду. Вот только моя стрела пробила ему руку ниже локтя, заставив выронить плётку.

— Вещи! — уже не так ласково потребовал я, накладывая на лук вторую стрелу.

Первый вор удивлённо посмотрел на свою руку с торчащей в ней стрелой, а потом завопил, а второй с испугом быстро сбросил с телеги на землю два моих мешка и поднял поводья. Вторая стрела вонзилась ему в ногу, пришпилив к телеге.

— Все вещи! — крикнул я, доставая ещё одну стрелу из колчана.

Оглашая окрестности стонами, мужики покидали с телеги мои сапоги с курткой, затем пояс с ножнами, а один вытащил из-за пазухи мой кошель с драгоценностями и деньгами.

— Всё, всё! Больше у нас ничего нет! — завопили воришки.

Я опустил лук и кивнул:

— Проваливайте! Но помните, в следующий раз вам может попасться не такой добрый человек, как я, который прибьёт вас к демонам!

Тот, что со стрелой в руке, трясясь от страха, достал поводья и хлестнул лошадь. Повозка тронулась, увозя незадачливых грабителей дальше по дороге, а я зашёл в реку и начал вылавливать свои шмотки. Вроде ничего не уплыло, значит пока всё нормально. Потом я сходил к дороге и забрал свои сумки и остальное, размышляя по пути над маленькой проблемкой. Что-то сильно я поддался чувству наслаждения, плескаясь в речке! Так и совсем форму потерять можно. Ведь, если бы моё настроение было не таким приподнятым, я бы просто, подойдя к грабителям, магией сделал бы пару отверстий в их дурных головах, а затем забрал бы и лошадь, и телегу, и всё остальное. Вот только это глупое настроение испортило всё дело. Сейчас я уже жалел, что отпустил мужиков, да ещё и две стрелы на них потратил!

Злясь на себя, я дал мысленный зарок, больше не испытывать никакой жалости. Это очень невыгодно и может стать причиной моей смерти, вздумай я пожалеть эльфов. Всё, больше никаких чувств, только холодный расчёт! А расслабиться можно и в одиночестве, где-нибудь в лесной чаще, где никто не потревожит. Вот там можно и повосторгаться природой, поглазеть на закат, понюхать цветочки и сделать ещё много всякой другой бесполезной фигни, а пока…