– Я ничего не могу гарантировать, Вьяса-джи. – Генерал читает его мысли. – Ничего.
– А остальные, Рама-джи?
– Что – остальные?
– Бойцы идут в пекло. Они готовы умереть.
– Это их долг.
– Но вдруг кто-то из группы Марвари останется в живых?
– Это невозможно, Вьяса-джи.
– Почему?
– Это невозможно, – упрямо твердит генерал.
И, словно наставник, объясняющий пылкому юноше всю тщету и пагубность мирских эмоций, добавляет:
– Не мучайте себя пустой надеждой.
– Вы не верите в их подготовку?
– Напротив, я отлично знаком с их подготовкой. Она включает в себя не только учебные штурмы. Каждому бойцу в брюшную полость имплантирован плазменный заряд с кардиодетонатором двойного действия. Даже если Натху стартует тихо, не должно остаться никаких следов. Ничего, что свяжет атаку на ларгитасский бункер с брамайнами. Мне очень жаль. Бойцы Марвари знают, на что идут. Не волнуйтесь, они не в претензии к вам…
Натху стартует тихо, повторяет гуру. Если Натху стартует тихо… Слово «если» душит его, затягивает петлю. Память откликается эхом, цитатой из прославленного «Сказания о Вайютхе»:
– Благодарю вас, генерал. – От поклона йогина Бхимасену мороз продирает по коже. – Вы сделали все, что могли. Я тоже сделаю все, что смогу.
Докладная записка полковника Вестергаузена, куратора клиники психиатрии Ларгитасского военно-медицинского клинического центра, на имя генерал-лейтенанта Ван Цвольфа, начальника Управления научной разведки Ларгитаса:
– Доброй ночи, Вьяса-джи.
– Доброй ночи, субедар. Доброй ночи всем нам.
Салон всестихийника способен вместить вдвое больше людей, чем находится в нем сейчас. Обмен приветствиями. Молчание. Ровный, мощный гул двигуна. Тоненькое подвывание сервоприводов под полом машины. Масляный шелест металла. Лязг затвора, щелчок предохранителя. Характерный хруст вставляемой в гнездо батареи.
Проверка систем, проверка оружия.