Беглец/Бродяга

Н-на! В солнечное сплетение, чтобы согнулся и воздух выхаркивал напополам с кровью. Надо же, все мало. Пытается что-то прохрипеть. Ну ладно, тогда будем психологически давить. Я вернулся к столу, спокойно насвистывая под нос старинный марш из известного кино, задумчиво повертел в руках коробку с сигарами и извлек из нее гильотинку. Пару раз щелкнул вхолостую, потом с хрустом перерубил карандаш, а затем мой взгляд остановился на убиенном телохранителе. Ни слова не говоря, подошел к трупу, старательно обогнув кровавую кляксу, и присел рядом.

– Хм… если бы я был жестоким, Грязный, то я бы испытал девайс на тебе, – пояснил я пленнику свои действия. – Но я не хочу тебе причинять лишней боли. Цени мою заботу. Ну-ка!..

Мизинца гильотинка даже не почувствовала, а я понял, что перестарался – палец отлетел аж к стене, то есть где-то на метр. Безымянный оказал более достойное сопротивление, преодолев уже лишь половину расстояния, а средний и вовсе поддался с трудом, свалившись мертвецу на спину. Указательный же пришлось перекусывать в две попытки, слишком толстой и прочной была кость. Или уже режущий элемент притупился. Но это не важно, потому что Густаво таки сдался:

– Ч-чего т-ты хочешь?..

Я поднялся на ноги, медленно развернулся лицом к пленнику и пожал плечами, усмехнувшись как можно гнуснее. После чего неспешно направился к занятому креслу, поигрывая окровавленной гильотинкой. Грязный в ужасе забился на своем ложе, но получил очередной тычок в «солнышко», снова задохнулся и сопротивляться уже не смог. Я же перевернул его на живот и без особых церемоний заломил правый мизинец.

– А-ах-ха-а!.. Уро-о-од!.. – просипел Густаво, а потом, почувствовав прикосновение к коже холодного металла, зашелся в крике.

В этот момент мне почему-то стало противно, и вместо того чтобы отчекрыжить никчемную палку, я ограничился всего лишь ногтем – к моему безумному удивлению, ухоженным, с фирменным маникюром. А потом и вовсе скривился, услыхав подозрительное журчание. Втянул носом воздух, злобно сплюнул и отскочил от кресла.

– Обоссался? Значит, в кондиции. Поговорим, что ли?..

– К-кто ты? И ч-чего х-хочешь?..

– Майк Бови.

– П-пер… вый р-раз с-слышу!!!

– Два года назад, афера с одним жуком из Корпорации. Дрейк фамилия.

– Д-да я б-без п-понятия!.. К-какой еще Б-бови?!

Ну, допустим, предположим. Про мать тем более бесполезно спрашивать. Остается Никки. Она прямым текстом сказала – ребята Грязного Густаво. А они без его ведома пальцем не пошевелят. Я бы еще поверил, что они действовали по собственной инициативе, если бы Никки просто попалась им под руку, да и под настроение тоже. Но нет, ее специально караулили. И в перерывах между побоями пытались что-то втолковать. Чего-то хотели. Жаль, не вышло у Вероники подробности выяснить. Но мне и этого достаточно. Плюс подозрения (пусть вероятность и больше девяноста процентов, но пока лишь подозрения) в смерти моего ребенка.

– Тоже два года назад, некая Никки Феррер. Ты подсылал к ней своих «быков», чего-то от нее хотел!

– Да не помню я!!!

Теперь уже я задохнулся – от ярости. И действовал, можно сказать, в состоянии аффекта: шагнул к креслу, безжалостно вывернул по-прежнему скованные руки пленника и нацепил гильотинку на указательный палец. Какой именно, не заметил. Да и пофиг, если честно.

– Говори, тварь! Считаю до трех! Раз!..

– Н-не п-по… А-а-а-а!!!

И это я лишь чуток нажал, даже кожу не прорезал. То ли еще будет!

– Два!..

Ф-фу, мля!.. Еще и дерьмом пахнуло, что ли?..

– Скажу! С-скажу!.. Малышка Никки… я помню… мы к ней иногда обращались с кое-какими… специфическими заказами! Пока она нас не кинула с каким-то доморощенным хакером, как там его! Ч-черт! Точно! Это ты и был!!!

– Не отвлекайся! Что с Никки? За что вы на нее наехали?

– Хотели поучить… за предательство! Мне отказала… сучка! Отмазывалась, что бережет невинность до свадьбы, а тем временем с тобой отжигала!

– Это несущественные детали. Продолжай, я слушаю.

– Это все!

– Уверен, засранец?

– Да! А-а-а-а-а-а!..

Все-таки указательный не для гильотинки. Жестковат, тоже с первого раза не пожелал отваливаться. А второй раз я нажимать не стал, предупреждения оказалось достаточно.

– Это Дрейк! Он велел!

– Что именно?

– П-припугнуть! Сказал, что она видела кое-что, а еще кое-что знает. И он хочет быть уверен, что она не проболтается.

Да, на жучару это очень похоже. Совсем от свидетеля избавиться побоялся, видимо, ссыкло еще то. Или, что совсем невероятно, совесть не позволила. Но это уже второй случай, если меня принять в качестве первого. Тоже ведь не нанял головорезов, чтобы бритвой по горлу и в песок. Пустоши большие, хрен бы кто когда нашел. Но нет, заморочился, следы замел, сделку со мной заключил. И с Никки решил подстраховаться, стервец. Подстраховался на свою голову.

– Ну и?..

– Что?! Припугнули, но перестарались немного. Зато как она из больницы вышла, сразу на все предложения Дрейка согласилась – и на работу, и на квартиру, и на защиту. А может, и еще на что-то… уж больно сладенькая, я бы не устоял! А-а-а!..