Беглец/Бродяга

А штурмовали их профессионально. Особенно хорошо это видно по одному из спускаемых модулей, который, как я понял из схемы поселения, оказался как раз на острие удара. Уже после того, как поселок хорошенько обработали с воздуха. Надо признать, обрабатывали хоть и тщательно, но мощность боеприпасов подвела – корпуса космических кораблей уцелели все, по большей части уже местным постройкам, из привезенных наборов да срубов, досталось. А еще улицам, внешним коммуникациям и ограждениям. Снаружи настоящие руины, так что первое мое впечатление, которое я составил, «любуясь» поселением из стрелковой ячейки, оказалось единственно верным. Так вот, возвращаясь к взятому штурмом модулю. Его удалось рассмотреть и со стороны, хоть изображение со старой камеры и оставляло желать лучшего, и изнутри – всего в нем сохранилось больше десятка наблюдательных точек, объединенных в единый блок, так что даже искать не пришлось. Особенно меня поразил шлюз – не просто выгоревший, а буквально вывернутый наизнанку. Внутренняя створка вообще «ромашкой» распустилась – скорее всего, саданули из мощного гранатомета. И из-под одного «лепестка» торчала мумифицированная человеческая рука. Не знаю, всего бедолагу там придавило, или только оторванную конечность, но зрелище не из приятных. Ладно бы просто костяк, но нет. Такое впечатление, что рекомую конечность хорошенько прожарило, до угольной корки. Вот она и сохранилась в относительной целостности. Гадость та еще. Меня так не мутило даже при нападениях «бродячего ловчего» – пакостного биомеха, накрывающего «джей-ти» сетью из тончайших кремнийорганических нитей, а потом этой же сетью шинкующего бедолаг на мелкий фарш.

Еще одна «зрелищная» картинка открывалась с объектива камеры, сохранившейся в центральном посту спускаемого модуля. Скорее всего, здесь был последний очаг сопротивления, и защитники стояли насмерть. Собрали баррикаду из всего, что попалось под руки, и простреливали единственный вход в помещение. Держались долго, до тех пор, пока патроны не израсходовали. Конец же случился вполне закономерный: разъяренные сопротивлением штурмовики забросали обороняющихся плазменными гранатами. Ну, или чем-то на них смахивающим, очень уж оплавления характерные. Позиция местных спеклась в бесформенный монолит, в котором отделить плоть от пластика и металла уже не представлялось возможным. Да и не осталось ее, плоти-то. Исключительно уголь. А то, что отстреливались злобно, было видно по состоянию стен вблизи дверного проема – настолько изгрызенных пулевыми попаданиями переборок мне еще видеть не приходилось. Ох и знатные рикошеты были! Думаю, только укрытие защитников и спасало. До поры, до времени, естественно.

И таких вот страшных свидетельств давнишней драмы на территории поселения было множество. Я даже невольно задался вопросом: а чего местные так сопротивлялись? В конце концов, относительно цивилизованные же люди, вряд ли вторженцы собирались вырезать их под корень. Это было бы уже слишком. Я бы еще понял, если бы оборонялись от чуждых форм жизни, с которыми не договоришься, и тогда бы вопрос действительно стоял предельно жестко: или мы, или они. Но здесь однозначно схлестнулись люди. Человеки. Хотя насчет последнего не уверен, в свете открывшихся фактов нападающих я бы к «человекам» относить поостерегся. Человеческие существа, не более. Но опять же, поселенцы стояли насмерть. Как мои русские предки в Великую Отечественную где-нибудь на Курской дуге. Или в заснеженном Сталинграде. Потом я понял, что именно мне это все напоминает. Еще более древнюю картинку, когда мирные селяне-земледельцы подвергались нападению кочевников. Слишком разные миры, практически взаимоисключающие ментальности. Вот там точно проще умереть, чем оказаться в руках врага. Но опять же нестыковка: трупов полно, но все они принадлежали бойцам. Некомбатантов я видел лишь в анабиозном отсеке моего модуля. И больше нигде. Может, потому и дрались так яростно, что их отход прикрывали? Тогда возникает еще один закономерный вопрос: отступали куда? И вскоре я получил на него ответ. Хотя лучше бы оставался в счастливом неведении. Потому что при двойном клике на очередную иконку на весь экран развернулась ужасающая картина: обширное, с хороший стадион, помещение, забитое множеством скелетов. И не просто забитое. Зал сам по себе пустовал, но каждый квадратный сантиметр пола был занят костями. И, такое впечатление, во многих местах костяки лежали в несколько слоев. Вот тогда-то, представив, что там творилось через пару дней после смерти всех этих людей, я и издал потрясенный возглас. Гекатомба. Пожалуй, самое точное определение для открывшейся взору картины. Страшное подношение безжалостному божеству войны.