Беглец/Бродяга

Никки постаралась. И еще сильнее начала стараться, когда потерявший выдержку Майк нарвался на дубинку дуболома-охранника. Было сложно, слишком уж тонкое воздействие нужно было осуществить, но потом все получилось само, она даже не поняла, что конкретно сделала. Просто в какой-то миг ушел сигнал со сканера, и наручники резко сменили характер излучения. Ничем иным, кроме как отключением потребителя энергии от ее источника, Никки объяснить это не смогла. Но долго размышлять ей попросту было некогда: когда разъяренный Дрейк принялся колотить Майка, девушка в лихорадочном темпе пыталась потрошить систему безопасности релакс-рума. С ней было легче, все-таки уже освоилась с местной локалкой. И потому облегченно выдохнула, когда кто-то деактивировал замок изнутри. Кто именно, ей не было видно, но она поспешила воспользоваться предоставленным шансом и заблокировала управление приводом, оставив створки распахнутыми.

Тем временем Дрейк оказался на полу, а Майк на экране, такое ощущение, кому-то что-то кричал, отгородившись скрюченным секьюрити от остальных охранников. Бежать к двери он не торопился, и Никки от волнения сжала кулаки, впившись ногтями в собственные ладони. Губы ее шевелились в беззвучной мольбе. Вот только никто ее, мольбу эту, не услышал: судя по схеме, створки, едва разъехавшись в стороны, снова устремились навстречу друг другу. А потом еще и самопроизвольно активировалась система защиты от внешнего агрессора, перекрывшая укрепленные стекла броневыми заслонками.

Никки буквально взвыла от бессилия, но взгляда от экрана не отвела, завороженная происходящим. Моментальная – и жесточайшая! – расправа Майка над охранниками и особенно Брауном привела ее в дикий восторг, а когда очухавшийся было Дрейк словил два удара в челюсть и снова плюхнулся на пятую точку, она и вовсе не смогла сдержать победного возгласа. Несмотря ни на что, вопреки осознанию безвыходности ситуации, она искренне радовалась успехам Майка. А что еще оставалось? Помочь она никак не могла, к тому же чередующиеся с завидной периодичностью стрессы раскачали психику, и теперь она со стороны выглядела несколько безумно – горящие глаза, хищная улыбка, стиснутые кулаки… совсем не похоже на хрупкую девушку. Но многолетняя обида все же взяла свое, и сейчас она наслаждалась моментом – совсем как Майк, с головой окунувшийся в круговерть безжалостной рукопашной.

А затем капрала уронили и принялись месить, не жалея конечностей и дубинок. Маятник настроения качнулся в противоположную сторону, и девушка застонала от отчаяния. Впору было впасть в ступор. Что, собственно, и произошло. Оживилась она лишь когда поднявшийся на ноги Дрейк с трудом отогнал подручных от избитого, скрючившегося в позе эмбриона тела. А потом и вовсе произошло нечто странное – избитый до полусмерти Майк что-то подбросил в воздух, и экран засиял ослепительными всполохами. Совсем как в каком-нибудь боевике, когда демонстрируют взрыв крупным планом…

В очередной раз всхлипнув, Никки все же сфокусировала взгляд на мониторе. Всполохи быстро, за доли секунды, сменились видом разгромленной комнаты отдыха, наполненной изломанными и закопченными телами. Разобрать, кто из них кто, на плохонькой картинке не получалось, но даже при таком разрешении экрана было ясно, что в живых вряд ли кто остался.

– Майки…

Девушка отвернулась от экрана и закрыла лицо ладонями. Плечи ее содрогались от рыданий, но всхлипов не было слышно – Никки лила слезы бесшумно, не в силах издать ни звука. Просто воздух из легких отказывался выходить.

Так она сидела до тех пор, пока не зашуршала створка двери. Вздрогнув и обернувшись на шум, Никки изменилась в лице. И не ясно было, чего в его выражении больше – радости или потрясения.

Эпилог

Едва оказавшись за дверью, я скользнул вбок и прижался спиной к стене – не столько от желания укрыться, сколько от внезапно накатившей апатии вкупе со слабостью. Еле на ногах устоял. Но вот ведь жучара!!! Я, конечно, подозревал какую-то подлянку, но даже не предполагал, что чертов Дрейк устроит такой сюрприз. М-мать… как теперь жить, а? Теперь-то уже можно признаться – в реальность воплотился мой самый страшный кошмар. Именно такой ситуации я больше всего страшился последние два года. И дело вовсе не в том, что я теперь никто и звать меня никак. Просто как определить, кто из нас достоин жизни, а кто должен уйти? Нельзя в одной и той же вселенной занимать одно место двоим. Это против божественного замысла. Да, вот такая лично у меня религия, как хотите, так и воспринимайте. Радовал лишь тот факт, что Майки-текущий (а я, стало быть, предыдущий) взвалил на себя бремя принятия решения. Зато мне досталась ответственность – с мертвеца-то какой спрос? Бли-и-и-ин…