Беглец между мирами (СИ)

Он бежал уже около часа, и нельзя сказать, что сильно далеко удалился от того места, где он расстался с Эралией. Вначале бежать было легче, потому что лесная проплешина, где они набирались сил, хорошо освещалась лунным и звездным светом, но затем деревья начали смыкаться ближе друг другу, затрудняя доступ к слабому ночному свету. Высота и размеры деревьев, также росли, а их разнообразие и хаотичное расположение вовсе затрудняли движение. Часто приходилось останавливаться и сверяться с местонахождением звезды, потому что он не хотел сбиться с пути и обнаружить это поздно. И в очередной раз упав, зацепившись за неведомую подножку, Славик решил остановиться и подумать, над решением проблемы. По-хорошему, следовало бы осмотреться, как следует, и сменить бег на быстрый шаг. Так, по крайней мере, можно было бы избежать мелких ссадин и увечий, которые он, своим безрассудным бегом, себе причинял. Осмотр места привала не дал ничего конкретного. Видимость вокруг не прояснилась. Он попробовал закрыть глаза, чтобы они привыкли к темноте, но открыв их вновь понял, что ситуация кардинально не изменилась. Он знал об этом способе еще с детства. Им пользовались еще во времена пиратства, собственно, поэтому они и носили повязки на одном глазу. Те пираты, что работали и на палубе и в трюме, и часто в него спускались, надевали повязку на глаз, создавая ему иллюзию темноты, а затем, когда нужно было спуститься в трюм, снимали ее, закрывая «дневной» глаз. Так они могли видеть в темноте, но, даже постояв некоторое время с закрытыми глазами, лучше видеть он не стал.

В его сознание вертелось решение, но он никак не мог поймать его за хвост. Оно ускользало, распадалось, истаивало. Попробовав дотянуться до истоков этого решения, он обратил свой взгляд из внешнего окружающего мира, в его обратную сторону, и понял, что темнота она есть всегда. Даже, когда солнце ярко светит, темнота, она просачивается в наш мир, облачая себя в контуры освещенных вещей, превращаясь в дубликаты всего материального, расплескиваясь лужицами теней, с четкими границами. Темноту нельзя бояться, ее не стоит воспринимать как нечто зловещее, таящее опасность. Темноту надо понимать и принимать, как равное, естественное существо вне рамок света. Это понимание начало появляться в голове Славика постепенно, словно кто-то бросил щепотку соли в кипящий котел, и наблюдает как пузыри бурлящие в кольце греющейся посуды, спадают, разглаживаясь как морщины на натянутой коже. Затем он почувствовал силу внутри себя, которая также понимает и более того ценить темноту. Ценит, то спокойствие, которое она приносит. Ему захотелось к ней прикоснуться, почувствовать себя единым целым с огромным темным пространством, стать ее частью. И вот, он уже увидел, как кристалл открыл ему тонкую струю силы, которая поползла к внутреннему стержню его сознания, и впустил в себя. Он понял, что темнота такая, потому что мы привыкли ее так воспринимать, но она может быть разная, неожиданно гостеприимная и дружелюбная. Он мысленно воссоединился с потоком силы кристалла и посмотрел на темноту вокруг по-другому.

Перед его глазами все расплылось на секунду, а затем, вновь обретя резкость, наладилось. Он смотрел на ночной лес уже другим зрением, словно внутренним, и отчетливо все различал. Деревья, кусты, коряги и пни, ветки и сучья, торчащие повсеместно, все было четким и ясным, за исключением цветности. Весь мир был похож на черно-серый рисунок, сделанный углем и карандашом. Фактура же виделась ему совсем удивительно и была похожа на помехи на телевидении, плавно перетекающие в пространстве. Он увидел все четко, и на душе стало сразу спокойней, хотя те животные, которые прятались в темноте до этого, стали также ему видны и уж точно не внушали уверенности в себе. Славик помчался вслед за мерцающей синей звездой, надеясь вскоре добраться до гор.

* * *

Бег по ночному лесу, прекрасно отрезвлял, выветривая из головы все лишние мысли. Он думал не о том, как его сюда занесло и не о том, может ли все происходящее вокруг происходить на самом деле. Может он по дороге на работу попал в аварию и уже покинул мир живых, а его душа переселилась в иное пространство, заполняя его неизведанные грани привычной для восприятия и понимания информацией. Или он на самом деле находиться в другом мире, бежит по таинственному ночному лесу в окружении опасных животных? Может или не может — все это сейчас не играло никакой роли. Он должен бежать, и не потому, что ему так сказала Эралия, которой может и вовсе, не существовать. Славик бежал, потому что чувствовал опасность. Его сердце было переполнено тревогой и страхом. Простым животным инстинктом — бежать. Новое зрение облегчало эту непосильную, поначалу, задачу.