Беглец на задворках Вселенной (СИ)

Приводил себя я в чувство самым банальнейшим образом. Курил. Стоял на крыльце и курил, рассматривая заснеженный сад. В этом была своя красота: пушистые сугробы, а среди них там и сям раскиданы светящиеся фонарики, ну или как там эта ерунда правильно называется, я не знаю. Фонарики, страшно похожие на странные фантасмагорические грибы-переростки в этих своих белых снежных шапках.

Ночь. Тишина. Только изредка лают соседские собаки.

Кромешная темнота… и эти долбанные нелепые мигающие фонарики вдоль садовой дорожки. Восемь штук. Прямо взлётно-посадочная полоса к лучшей новой жизни, и никак иначе.

Я выпустил в небо горьковатую табачную струю дыма. А вот и самолёт полетел… бж-ж-ж… тыр-тыр-тыр… Дым есть, полоса есть… пару-тройку часов, и, предположим, я на море. В далёкой чудесной южной стране. Это тут, в ПГТ, сугробы и холода. А в том же Таиланде очень даже прекрасно. Около 30°С в воздухе, 27–29°С в воде. Нормально. Восхитительно.

– Бросай курить, – хмуро произнесла Баожэй, выруливая на крыльцо.

Я упорно молчал.

– Ты меня что, игнорировать надумал, я не пойму? – возмутилась моя подруга.

– Отстань. Курил, курю и буду курить. Оставь мне единственную вредную привычку как отдушину.

– Никогда не курил, не ври. Я не видела. Не чувствовала. Такое сложно скрывать.

– Ну… плохо ты меня знаешь, так тебе скажу, – затянулся я.

– Я вообще ничего о тебе не знаю, как выяснилось, – бесцветным голосом произнесла девушка. – Ну хотя бы имя настоящее выудила, и то хлеб.

Я усмехнулся.

– То есть ты не бросишь эту вонючую сигарету, пока не докуришь, верно?

Я согласно кивнул головой. Ну да, а что? У каждого свой способ снимать стресс. Это не самый плохой вариант.

– Хорошо, – легко согласилась Баожэй, беря с перил мою пачку и доставая оттуда сигарету. – Я тебя услышала. Тогда и ты услышь меня: как только твоя узкоглазая морда возьмет ещё одну сигарету, я буду выкуривать две. Учитывая, что с моими хроническими болячками курение категорически запрещено, но тебе, видимо, на это плевать, полагаю, скоро я окажусь в стационаре…

Девушка прикурила сигарету и с непривычки закашлялась.

– Так вот, – пропыхтела она, – довожу до твоего сведения, что, помимо объединяющей нас во всех смыслах язвы, у меня, в отличие от тебя, ещё и с сердцем и сосудами проблемы… А, ну да, ты ведь в курсе, ты мою медицинскую карточку вдоль и поперёк изучил, да же? Чуешь, к чему клоню?

– Выброси сигарету, – ровным тоном произнёс я.

– Ни фига, – болезненно сморщилась вредоносная девица, снова затягиваясь. – Твоя сигарета – моих две. Смертушка этого тщедушного нескладного тельца будет на твоей совести, Великий Мастер. Вот и стоит твоё курение этого, а?

– Это шантаж, – скорбно подытожил я.

– Шантаж, – кивнула головой Баожэй. – И, поверь, я узнаю, что ты куришь на работе. И всенепременнейше наверстаю всё скуренное тобой прямо при тебе в двойном объеме, но уже дома. Как здорово, что вы с Лонгом работаете вместе, правда? Он мои глаза и уши.

Я притушил свою сигарету и выбросил пачку в урну.

– Правильное решение, – одобрила шальная девица, продолжая курить. – Я вот сейчас тоже до фитилька завершу, так сказать, чтобы ты осознал, что я невероятно серьёзна, и пойду спать. Сделай выводы, Кан. В этот раз я совершенно не шучу.

...В общем, спал я в эту ночь на скрипучем и продавленном диване в зале, сбежав подальше от вредоносной злоречивой закадычной подружки, потому что в противном случае её банально бы придушил. А самый треш заключался в том, что эта жертва с точки зрения моей спины была абсолютно напрасной. Потому что эта мелкая мерзко пахнущая табаком гадюка пришла под утро ко мне под бочок мириться. И впервые позволила себе спать не в ногах, а бок о бок.

Ну это я уже выяснил, когда проснулся посреди ночи от пинка коленки в собственную поясницу и обнаружил свою извечную соседку, славно похрапывающую во все дырки, справа от себя.

М-да. Капец настойчивая, конечно. Такую не переспорить. Ну что, посчитать это поведение за намёк и выставить второе предупреждение?

Ай, ладно. Ну дитё дитём же. Капризное, вредное дитё. Зато своё.

Хрен с ней, пусть дрыхнет. К тому же по факту она права: пока я ещё могу соскочить, избавившись от вредной привычки, на начальном этапе, без особых проблем и ломок. Я помню, как тяжело мне в прошлый раз давался полный отказ от табака. Но тогда… хм-м-м… меня спасло банальное отсутствие денег на подобное удовольствие.

* * * * *

– На!

Приоткрыв глаза, я обнаружил у своего носа горячую чашку.

Как я мог забыть? Выходной же. А у Баожэй логика была проста: раз выходной – на тебе в постель кофе. Она подсмотрела, что Макс так поступает по отношению к Ире, и ей эта тема понравилась. Но в этот раз настырная девица меня удивила: в чашке был не кофе.

– Здрасьте, пожалуйста, – хмыкнул я. – А где «традиционный утренний напиток всех нормальных человечков»? И желейная конфета?

– Не будет их больше. Я тут выяснила, что ты ни кофе, ни конфеты не любишь. Это, кстати, нейросеть подсказала. Она ошиблась? Да? Нет?

Подруга вопросительно уставилась на меня, нервно покусывая губу.