Беглец отовсюду

Или вот лампы тоже. Моя-то донна не нарадуется – свет от нее такой ввечеру… радостный, что ли? Стекло чистое-пречистое и масло, вам сказать, не коптит – хоть всю ночь жги. Так вот, за пришлые-то товары только барыши и принимают. Чтоб отменяться по-привычному – это тебе ни-ни. Не желают они. Тоже и сами, если что нужно, меняют на барыши – чин-чинарем.

– Вот ты говоришь «они». А кто «они»-то, я что-то не разберу? – Хтоний принял непонимающий вид.

– Ну как… пришлые, кто ж еще? Они тоже как говорят? «Мы торговые». А другие, кто не меняет, говорят «мы приказные». Те, что приказные, они… демон их разберет – уж больно суровые. На кривой козе не подъедешь. Всё строят на Коряжьей улице и на Пристани. Там один дом, и там два. Заказов много делают – лесорубам само собой, малярам, кровельщикам, мебельщикам – ну, такому народу. И, конечно, за все услуги – звонкие барыши и только барыши. Комплименты – они чистого серебра, а выгодки и барыши – золото. Не драгоценно, конечно, но тоже красиво отлито, что говорить – и звезды, и портрет…

Живут-то пока у Пристани, в кибитках. Приезжают, уезжают, товара много привозят. Но табачку у них нет – это уж наша вотчина, это уж позвольте!

– А откуда они – «пришлые»? – аккуратно осведомился Доктор.

– Да столичные, откуда ж еще? – знающе подмигнул Жоан, – Это дела королевские, за лигу видно! Приказные – так и пусть себе приказные… Пока, слава Ворону, не приказывают! А нам что? Мена идет. И идет, вам сказать, пошустрей, чем в прошлые годки. Вот и господин Бонк говорит, что времена настают интересные.

Пока Жоан, рассказывая, то размахивал руками, то снова хватал Доктора за рукав и переходил на доверительный тон, собеседники как-то незаметно вышли с Меновой и оказались как раз неподалеку от траттории Бонка. Здесь Хтоний прервал красноречие Табачника, еще раз поблагодарил его за подаренные кисеты краснозубского и оставил Жоана одного в преотличном настроении.

7. Благоразумный господин Бонк

Левый глаз владельца лучшей в Тёсе траттории жил своей особенной жизнью, не сообразуясь с тем, на что смотрит правый. Те, кто хорошо знал господина Бонка, верили, что, когда тот чего-то не договаривает или явно врет, глаз съезжает к переносице. А когда Бонк находится в сомнении или сильном затруднении, он напротив отправляется к левому виску и, как будто всматривается, в туманную даль, пока правым оком трактирщик вполне внимательно глядит на собеседника.

Когда Доктор Хтоний вошел в пустующую по дневному времени тратторию, левый глаз хозяина смотрел в окно, а правый – на оттертую до блеска оловянную кружку, которую Бонк тем не менее медленно оглаживал чистой тряпкой. Заметив посетителя, он развернулся к полкам, что находились у него за спиной, налил в кружку эля из внушительного кувшина и встретил подошедшего к стойке Хтония тем, что поставил перед ним полную посудину.

– Холодный – только что из погреба, – приветливо сказал Бонк, – Не устаю благодарить вас, Доктор, за устройство ледника! Мясо, колбасы – всё хранится прекрасно. А уж как людям понравился холодный эль – ну, вы сами знаете.

– Исключительное изобретение – жаль, нельзя его удержать втайне, – трактирщик изобразил на лице сокрушенную улыбку, – Господин Беренталь из Акраима, побывав у меня, высоко оценил достоинства ледника и успел-таки по весне устроить такой же в своей траттории. Ну и что вы думаете? Половина королевского двора теперь только там и угощается.

Однако и мне жаловаться не пристало. Даже в Недельник – уж на что занятой день – от народа отбоя нет. А в день Ленивый сбиваюсь с ног! Пришлось, конечно, нанять двух женщин, но не скажу, что это для меня слишком обременительно.

Так что, глубокоуважаемый Доктор, снова и снова подтверждаю ваше право на лучший стол в моей траттории в любой день бессрочно и без каких-либо барышей в оплату. Также полагаю, что если с вами будут один-два друга, гостеприимством Бонка смогут воспользоваться и они.

– Ну я рад, что мои скромные познания поспособствовали вашему благородному делу – вкусно кормить людей, – вежливо ответил Доктор Хтоний, уселся напротив Бонка на высокий стул и приложился к кружке с элем, – Что новенького в столице? Давно бывали?

– Недели три назад. А что новенького?.. Должен отметить, столица хорошеет. Изгойское сословие изрядно поприжали к ногтю – спасибо приказным Благородного Дюка. Верите ли, возникла мода на ночные прогулки под музыку с дамами! Еще год назад о том и помыслить было нельзя. Ночью Акраим на семь запоров запирался… Да вы сами знаете, какие типы там промышляли по улицам. Можно было не только голым остаться, но и без головы, спаси нас Ворон!

– И что же за волшебство такое учинил… как вы сказали? Благородный Дюк?

– А вы, Доктор, не слышали о Дюке Морини? О, это чрезвычайно талантливый и умный молодой человек! Думаю, его ждет большая слава и, надо полагать, вскоре он получит очень серьезное влияние. И не только в столице, а по всей стране – попомните мое слово.