Беглец поневоле

Лис задумался. Нет слов, шанс выпадал такой, о каком вряд ли мог мечтать простой смертный. Творцы, эти когда-то таинственные для него существа, встречи с которыми он ждал много лет, фактически принимали Богдана Домрачева в свои ряды. Впереди лежали тысячи лет жизни и возможности посетить десятки, если не сотни причудливых миров. Например, мир-кольцо Нимрата казался Лису очень интересным – было бы очень заманчиво сделать его своим.

К его услугам оказывалась жизнь, полная любых мыслимых и немыслимых наслаждений, стоило лишь пожелать. Он мог прожить десятки жизней и сделать сотни дел, любить самых прекрасных женщин, каких только можно будет найти на планете Терпа, в мире Нимрата, Эльота, Монры и многих других. То, что Монра не будет возражать, Лис не сомневался: она сама упоминала о бессмысленности требования верности от практически бессмертного существа, да и люди, живущие намного меньше, подобного практически не соблюдают. Многие Творцы, как слышал Лис, являлись к тому же бисексуалами, хотя сам он не считал, что может когда-либо проявить интерес к мужчинам, проживи хоть десять тысяч лет.

Лис мог быть кем угодно, заниматься чем угодно. Прояви он интерес к научным разработкам, сохранившиеся лаборатории Творцов дадут возможности проводить исследования практически в любой области, какую могла родить фантазия землянина – создал же, к примеру, Терп население Проклятого Леса. В довершение всего, можно было попробовать возродить направления исследований, которыми большинство Творцов перестали заниматься давным-давно.

Если бы Лису захотелось пожить среди людей этих миров, ничто бы ему не помешало. Он мог продолжать странствия по граням мира Терпа и становиться на каждой из них значительной фигурой: разве неинтересно попробовать занять пост эмира на грани Азии? Наверняка, можно было сделаться заметным деятелем в Кольцевом мире Нимрата или в каком-то ещё. А когда такое станет надоедать, можно возвращаться в любой свободный Дворец или навещать Монру, Терпа и, так же как сейчас, развалясь в кресле, выпить чего-нибудь приятного и прохладительного, рассказывая о своих приключениях и слушая рассказы своих друзей.

Одним словом, Лис понимал, что возможности, открывающиеся перед ним, настолько велики, что он вряд ли может в должной мере оценить их в настоящий момент. Разумнее всего не предпринимать сейчас никаких резких необратимых решений, а обдумать ситуацию позже и в обстановке, когда окончательно спадёт нервное напряжение, вызванное переживаниями последних дней.

Но, несмотря на все доводы прагматичного разума, успокоиться Лис не мог. Что-то не давало покоя.

Были ли это неявные подспудные мысли о Земле, глубоко сидевшие в нём и сейчас проявляющиеся неким тревожным беспокойством? В конце концов, за пятнадцать лет он практически не вспоминал об этом суматошном и беспокойном мире. Он часто пытался заглянуть себе в душу, но не находил там ничего, похожего на ностальгию по покинутой Родине.

Почему же сейчас его сознание настойчиво тянется к судьбе круглой планетки, вращающейся вокруг заурядной звезды? Лис даже не знал, можно ли считать вселенную Земли естественной, или она тоже кем-то создана – и, если создана, то создатель, надо сказать, проявил не так уж много фантазии, хотя количественные масштабы, конечно, впечатляют.

И жизнь-то там, судя по всему, не самая лучшая. Ведь ни от кого из Творцов Лис не слышал, что в их мирах имеют место такие проблемы как загрязнение окружающей среды, перенаселённость, эпидемии, войны, способные уносить миллионы человеческих жизней. Правда, надо отметить, что в исходном мире Творцов такие войны давным-давно происходили, но канули в прошлое. Как, впрочем, и сам тот мир.

Даже пятнадцать лет тому назад человечество могло уничтожить само себя несколько раз накопленными запасами ядерных боеголовок, заливало химическим и Самым обыкновенным дерьмом реки и моря, уродовало лик планеты добычей несметного количества полезных ископаемых, безжалостно вырубало леса и совершенно бесконтрольно плодилось, как колония вредоносных бактерий. Лис не сомневался, что за время его отсутствия вряд ли произошли изменения в лучшую сторону. Но то, что он узнал сегодня, позволило чётко осознать: покой потерян до тех пор, пока не появится ясность, что же на Земле происходит.

Возможно, тут играл роль некий базовый, так сказать, инстинкт самосохранения. После рассказов Терпа, Лис не мог продолжать жить как жил в мирах Творцов. Наличие личности, подобной Ингвару Яновичу, вот так запросто оказавшейся во Дворце Терпа и легко манипулировавшей шаровиками, лишало Лиса равновесия.

После встречи на Земле и чудесной почти как в кино победы над псевдо-латышом Лис почти не вспоминал о нём. Он, естественно, некоторое время ломал голову над происхождением этого типа, но не очень долго. Вывод, сделанный для себя Лисом на базе сложившихся представлений о Творцах, можно было в двух словах сформулировать так: ему попался какой-то Творец-неудачник.