Беглец с чужим временем

- Он. Меня вызывали в полицей-президиум после твоего ареста. Но я ничего не сказал. Потом Веске позвонил в университет профессору Зауэру. И велел держать меня на крючке.

- А дальше?

- А потом началась кампания против Эйнштейна...

- И тебе предложили блестящую карьеру... .

- Тут я бежал, Рауль! Так же, как и ты. Но Веске меня настиг и здесь. В Гаммельне.

- Трус ты!

- Нет, Рауль, я не трус. Я обыкновенный человек и очень хотел спокойно жить и заниматься физикой. Оказалось, невозможно.

- Да, Лео! Спокойно жить при фашизме невозможно.

- Клемперт, я ничего не забыл. Ни озера с желтыми камышами, ни того, как ты спас меня. Я сделаю все, что-нужно. Я ничего не боюсь...

Рауль неловко протянул Трассену свою длинную руку. Окно на втором этаже захлопнулось, и Анна-Мари сбежала вниз. Лео взял ее теплую руку. Рауль отвернулся, закурив сигарету.

- Что теперь будет, Лео? - тихо спросила она.

- Мне надо поговорить с профессором.

- Он в лаборатории. Снова проверяет свой опыт.

- Ты понимаешь, Лео, о каком опыте идет речь? - вмешался Рауль. - Ведь это безнадежная затея.

- Как знать! - неожиданно возразил Трассен и направился к лестнице.

- Ты что, не знаешь, что профессор повторяет опыт Майкельсона?..

- Посмотрим, - неопределенно ответил Трассен.

Черные шторы над окном лаборатории были спущены, и только узкий луч света от маленькой лампочки прорезал темноту. Вошедший вслед за Трассеном Рауль прикрыл дверь и увидел, что Айкельсон развинчивает длинную черную трубку с набором зеркал.

- Простите, профессор, - сказал Трассен, - что я пришел без приглашения. Но... вас собираются арестовать...

- Меня? - удивился Айкельсон. - За что?

Трассен бросил взгляд на прямоугольную ванну, стоявшую посреди комнаты.

- За этот опыт.

- Чем же он так преступен, этот опыт? - невозмутимо спросил Айкельсон, продолжая возиться с оптической трубой.

- Вас обвиняют в том, профессор, - вмешался Рауль, - что вы хотите доказать гаммельнцам, будто время может стать для всех одинаковым.

Трассен молча осматривал аппаратуру. В ванну была налита ртуть, так же как у Майкельсона. В ней плавала каменная плита с каким-то оптическим прибором. По-видимому, ртуть служит для того, чтобы прибор на плите не вибрировал и сохранял горизонтальное положение.

- А время не может стать для всех одинаковым? - усмехнулся профессор.

- Только при очень большой световой скорости. В десятки миллионов раз превышающей скорость света в Гаммельне, - возразил Рауль.

- Вот я и хочу доказать, что нашу скорость света можно изменить. А значит, и увеличить.

- Это докажу я, - заявил Трассен.

Рауль изумленно на него посмотрел: Лео не мог не понимать безнадежности эксперимента.

- Я это сделаю, потому что меня не арестуют. Я служу у Веске.

Айкельсон, прищурившись, посмотрел на Трассена.

- Вы больше не служите у Веско, - мягко сказал он.- Вы порядочный человек, и я вам благодарен. Но ведь вы же, Трассен, не верите в этот опыт?

- Я пришел, чтобы с ним ознакомиться.

- Ну что ж. Пока что я хочу показать, что на скорость света оказывает влияние движение самого Гаммельна. Гаммельн движется в пространстве со скоростью три сантиметра в час. Влияние такой малой скорости на скорость света, которая равна двадцати километрам в час, можно обнаружить только оптическим методом. Вот в этой ртутной ванне плавает плита, на которой установлен интерферометр. Луч света от лампочки в интерферометре расщепляется на два еще более тонких луча. Они проходят над ванной в двух взаимно перпендикулярных направлениях. А потом попадают в зрительную трубу. Клемперт, загляните-ка в объектив. Что вы видите?

Рауль наклонился.

- Цветные кольца. Это и есть интерференционная картина?

- Да. Между лучами имеется разность фаз.

- Остальное могу рассказать я, профессор, - вмешался Трассен. - Эти два перпендикулярных луча отличаются друг от друга не только тем, что они проходят разные пути, а еще и тем, что в одном из них свет распространяется по направлению движения Гаммельна, а в другом - перпендикулярно ему.

- А Гаммельн действительно движется? - удивился Рауль.

Лео усмехнулся.

- И Гаммельн и наша лаборатория вместе с ним перемещаются в пространстве со скоростью три сантиметра в час! Исходя из этого профессор полагает, что скорость света в луче по направлению движения Гаммельна должна быть больше, чем во втором луче, против движения, потому что к скорости света, равной двадцати километрам в час, прибавляются еще три сантиметра в час, которые проходит наша лаборатория вместе с Гаммельном. Значит, и путь от лампочки до оптической трубы свет пройдет за иное время, чем в перпендикулярном направлении. Ну, а если повернуть прибор на девяносто градусов? Как ты думаешь, Клемперт, изменится картина колец?

- Да, - ответил Клемперт, но тут же спохватился. - Нет, конечно! Рассуждение профессора ошибочно, - он смущенно взглянул на Айкельсона.

- Так как же все-таки? - настаивал Трассен.