Беглец (СИ)

Впрочем, вскорости выяснилось, что конунг Фандар и его ватага никуда не исчезали из Ииэс-Миила. Густое и низкое гудение рога пронзило лесное спокойствие и, преграждая эльфам дорогу, из чащи высыпали полторы дюжины людей и двергов. За долю секунды лесные воины, на эльфийском называемые кринсэ или «лучники», сумели произвести около пяти выстрелов, но их стрелы поразили лишь одного из нападавших. Завязалась схватка. Еще около десятка солдат конунга зашли ииэс-миилским порубежникам в тыл и теперича с оглушительным гиканьем вынырнули из-за деревьев.

Поняв, что эльфам сейчас не до него, Дрогг рванулся в сторону, но убежать у орка не вышло, ибо он споткнулся и упал меж толстых корней деревьев: полученная позавчера рана не давала ему двигаться так же прытко и шустро, как раньше. Дрогг поглубже заполз под исполинские корневища, рассчитывая спрятаться и переждать пока идет битва, а потом, если повезет, и варвары уйдут, не заметив его, продолжить путь.

Из своего убежища Дрогг прекрасно видел, как развивался бой между эльфами и витязями Сарминхейма. С самого начала у остроухих лесных жителей не было ни единого шанса на победу, однако сдаваться они не собирались, поскольку знали, что ожидает их в варварском плену. Сразив еще троих противников стрелами, альвы и сидхе побросали бесполезные луки и обнажили клинки. Шестеро кринсэ встали кругом спина к спине, их взяли в кольцо более двух десятков воинов: люди и гномы Снежного Хребта.

Сразу более дюжины варваров накатилось на остроухих пограничников, но лесным жителям удалось отразить натиск. Два эльфа и два человека пали убитыми, еще двое солдат Ииэс-Миила получили ранения. Казалось, нападавшие просто могли бы отойти на безопасное расстояние и расстрелять окруженных врагов из луков, но сарминхеймцы несколько дней гнали орка именно ради встречи с эльфами и сейчас намеревались сполна насладиться схваткой с «ночными убийцами».

Получившая отпор, толпа задрожала, не решаясь снова идти на приступ, точно зверь, опаливший пламенем нос и отныне знающий, что не стоит опрометчиво соваться к огню. Но секундное колебание прервал закованный в сталь дверг. С глухим ревом он бросился на эльфов. Те обрушили на него свои клинки, которые бесплодно заскрежетали по выкованной в недрах Снежного Хребта броне. Даже не замахнувшись боевым молотом, гном плечами сбил с ног двоих кринсэ, тем самым нарушив их боевой порядок. Разразившись дикими воплями, за двергом тотчас же устремились его соратники.

Спустя мгновение на ногах остался только вожак-сидхе. Он бросил короткую гортанную фразу и его меч запылал изумрудным сиянием, без труда взрезав стальной панцирь карлика, разорвавшего эльфийский строй. С невероятной быстротой орудуя пламенным клинком эльф сразил еще двоих варваров, прежде чем другой дверг раздробил ему голову размашистым ударом двуручного шестопера.

4

По завершении битвы, ратники Сарминхейма принялись, осматривать поверженных противников, забирая их оружие и вещи в качестве трофеев. Своих павших товарищей варвары бережно заворачивали в плащи, дабы позднее с почестями придать огню. К вящей радости воинов конунга Фандара, четверо из сраженных эльфов оказались еще живы. Под улюлюканье и хохот их отволокли в сторону и распялили на могучих корнях, как нельзя лучше подошедших на роль пыточных колод.

К этому времени к месту схватки, похоже, уже успел подтянуться весь альтинг Сарминхейма, являвшийся свитой конунга. Среди пестревшей разноцветными фалдонами толпы Дрогг увидел и самого Фандара, и высокого худощавого человека с седой кудлатой бородой — Рибольда Хогара, и давешнюю вельву. По левую руку от последней Дрогг заметил Норисэ.

Орк злорадно усмехнулся шутке сарминхеймских чародеев: кожа эльфийки сделалась до синевы бледной, губы почти почернели, глаза превратились в мутные бельма, а на щеках и лбу мертвенно-зеленым светом лучились вырезанные на коже руны, обозначавшие смерть, забвение и покорность. Норисэ обратили в умертвие — создание, обладающие жалким подобием жизни и беспрекословно исполняющее приказы своего хозяина-колдуна.

Видимо, варвары решили устроить праздник в честь пленения эльфов. Они разожгли костры, установили несколько небольших походных шатров, выставили на границах лагеря часовых. Кто-то из скальдов затянул заунывную драпу, восхваляющую достославного конунга Фандара.

— Вздумал прятаться от меня, орк? — раздался резкий хрипловатый голос, судя по всему принадлежавший юноше. — Ты можешь обмануть простых воинов нашего доблестного правителя, но никак не владеющую сейдом.

Дрогг поднял глаза, но к своему удивлению, увидел над собой лишь то, что ранее являлось эльфийкой Норисэ. Умертвие нагнулось и с небывалой для хрупкого женского тела силой, вырвало орка из его убежища. Наконец Дрогг увидел говорившую с ним — вельва конунга стояла неподалеку, скрестив руки на груди.

— Ты хорошо послужил нашему господину, орк, — продолжила колдунья. — Поэтому сегодня ты останешься под моим присмотром. Я накормлю тебя и залечу рану. Такому славному орку, как ты, следует предоставить шанс выжить.