Беглец (СИ)

— Отойдем подальше, орк. Разумеется, если ты не хочешь схлопотать по макушке, — обратилась к Дроггу вельва. Они находились в самой гуще образовавшейся сутолоки. Неведомо как, но дерущиеся будто бы не замечали возглавляемую ведьмой троицу. Им без труда удалось выбраться из толчеи.

Отдалившись на десяток шагов от края свалки, вельва остановилась и, скрестив руки на груди, принялась наблюдать за разворачивающейся баталией. Норисэ все так же удерживала Дрогга рядом со своей хозяйкой.

Никто из бьющихся не взял в руки оружия — подобное действие могло повлечь за собой кровную месть со стороны пострадавшего или его родичей. В то время как по законам Сарминхейма убийство в кулачной схватке каралось лишь уплатой виры: одна гривна серебром — за смерть бонда, две — за хускарла и четыре — за ярла.

На глазах колдуньи и орка сражался весь альтинг. Дрогг приметил, среди суматохи фигуру конунга, сопровождаемого двумя неизменными телохранителями-торлами. Фандар уже успел где-то лишиться шлема и плаща. Какой-то дверг в высокой капеллине без обиняков нагнул голову и ринулся на достовеликого правителя, намереваясь с разбегу врезаться тому в живот. Конунг сделал шаг вбок и саданул кулаком в висок мчавшемуся мимо гному. Карлик остановился, пошатываясь, схватился за голову, силясь прийти в себя, но гридь правителя не дал ему опомниться, отбросив на несколько шагов тяжелым пинком.

В другой части сумятицы два дверга повалили и сейчас рвали бороду могущественного Фьоргмунда Чудодея. Годи брыкался и извивался не в силах освободиться, но о применении магии, похоже, даже не помышлял. Поблизости герольда, чей роскошный табард превратился в отрепья, мутузил дебелый карлик.

Чуть дальше сбившийся в плотную кучку отряд, возглавляемый Рибольдом Хогаром и тремя его сыновьями, весьма успешно отбивался от напиравших двергов.

Не для всех участников потешный бой проходил безболезненно. На землю пало уже несколько десятков варваров — преимущественно утлых юнцов и не имевших брони берсерков. Кто-то из них возлежал безмолвно и недвижно, другие — кряхтели, охали и катались, потирая ушибленные места. Слуг, коим положение не позволяло оказывать сопротивление, походя избивали до полусмерти. Изрядно доставалось и скальдам, не обладавшим выдающимися воинскими умениями и богатырской статью.

Дрогг не сомневался, что эльфы обязательно предпримут попытку отомстить за своих сородичей и нападут на свиту конунга в самое ближайшее время. Лучшей возможности, чем стоявшая ныне в лагере сарминхеймцев кутерьма, для «ночных убийц» придумать было сложно.

Выставленные перед началом празднества бекеты в любом случае не могли воспрепятствовать атаке замечательно видящих в темноте и передвигающихся совершенно бесшумно востроухих воинов.

Вельва встрепенулась за миг до того, как первые стрелы с белыми древками прянули из чащи. Колдунья оглушающе гаркнула и часть алчущих крови жал смел порыв ураганного ветра. На беду варваров стрелы летели со всех сторон и настолько густо, что заклинание ведьмы остановило лишь малую их толику. Два неполных залпа почти на треть проредили борющуюся толпу.

Мгновением позже опомнились годи. Зазвучали гальды и ниды. В направлениях, откуда приходила оперенная смерть, разгоняя тьму шлейфами искр, понеслись огненные сферы. Иные колдуны накладывали различные защитные чары, спасая жизнь своим собратьям. Среди толкущихся людей и двергов вырастали разноцветные купола, ограждавшие дружинников конунга от стального ливня. Эльфийские стрелы закручивали и сдували поднявшиеся вихри. Колдовскими висами подсобляли жрецам скальды, но их пение не оказывало хоть сколько-нибудь значимого влияния на происходящее вокруг.

Скрывавшиеся во мраке леса гаэлсэ ответили серебристыми и изумрудными зарницами собственных заклятий. Наконечники стрел, выпущенных третьим залпом, сияли смарагдом и без труда преодолели большинство возведенных противником магических барьеров.

Только спустя пару долгих минут подавляющая часть дерущихся варваров осмыслила и осознала происходящее. Сарминхеймцы завыли боевыми кличами, хватая и обнажая оружие.

Вельва выкрикнула еще одно заклинание, и летевший в их троицу мерцающий зеленым шар с хлопком распался на мириады искр.

— Освободи меня, ведьма! — взревел Дрогг. Даваться эльфам живьем он решительно не собирался.

Колдунья повернулась к нему. Из ее глаз исчезли какие-либо проблески разума, в голубых кругах радужек плескалось истовое ничем не замутненное сумасшествие. На пухлых губах вельвы проступила пена. Тем не менее, она вняла горячей просьбе Дрогга и махнула рукой, приказывая мертвой эльфийке отпустить орка. Норисэ отступила назад, холодные персты разжались.

Бывший трэлл повел плечами, разминая пребывавшие много часов без движения мышцы. Сорвав с себя остатки эльфийской сети, он помчался на поиски оружия.