Беглецы

– Да, не подумал, – рассерженно отозвалась она, не сводя глаз с дороги. Джейк не посмел сказать что-то еще.

Дорога вывела их к парку, и они прошли через старую детскую площадку, опустевшую из-за дождя.

Джейку становилось не по себе.

– Ты расскажешь Ласточке и Браконьеру?

– Ты подставил весь отряд, – процедила Марта. – Не только себя и меня, а нас всех. И Кэсс тоже. Конечно, расскажу.

К горлу Джейка подступила тошнота.

– Марта, не делай этого, прошу.

Она резко развернулась и схватила его за плечо.

– Посмотри на меня. Я провела почти десять лет в Академии. Меня забрали, когда мне было семь, а брату – пять. Родители? Их депортировали. Это все, что мне сказали. Я не знаю почему, не знаю куда и не знаю, где они сейчас.

Ее темные глаза смотрели, не мигая, куда-то вдаль.

– Что стало с твоим братом? – спросил Джейк.

Марта дернула плечом, словно он задел незаживающую рану. Она ответила не сразу, но потом начала говорить. Медленно и монотонно, словно рассказывая не о себе, а о ком-то другом.

– Мы могли переписываться, но видеться нам разрешалось только раз в год. Раз в год в течение почти десяти лет. Меня и других девочек отвозили в детский центр и позволяли провести день с братьями, которых привозили из их Академии. Когда мы увиделись в девятый раз, мне было шестнадцать, а Питеру четырнадцать, но он уже был выше меня. Он стал похож на отца. Те же жесты. Через год меня бы отправили работать в поля, а его – на нефтяную платформу. И я придумала, как нам сбежать.

Она запнулась.

– Я должна была догадаться по письмам, что с ним что-то не так. Но я сама была еще ребенком. Да и просто не хотела замечать очевидного.

Несколько минут она стояла молча. Джейк ждал.

– У Питера было не все в порядке с головой. Он писал странные вещи в письмах, но я думала, что он просто шутит. Часть писем была нормальная. В Академии каждый выживает по-своему.

В тот день он был не в себе. Говорил как безумец. Но это был наш единственный шанс сбежать… так что я взяла его с собой. Напомнила, чтобы вел себя тихо. Сказала, что это важно. За руку вывела из центра через пожарный выход. Но я сбежала, а он нет. Я спряталась в мусорном ящике, а он начал ходить по двору и кричать. Его тут же поймали. Он стал вырываться, и его смогли скрутить только впятером.

Она вздохнула.

– И тогда один охранник достал тазер[21]. Просто позабавиться. Я видела, как он бьет Пита током, а Пит лежит неподвижно. Потом они вызвали скорую и долго пытались его откачать. Он не кричал, не шевелился, не махал руками. Ничего. А я могла только сидеть и смотреть.

Побледневший Джейк не сказал ни слова. Он оцепенел от ужаса. Марта продолжила говорить так же отрешенно:

– Ему накрыли лицо простыней и увезли. Я не смогла даже поцеловать его на прощание.

Девушка поставила на траву сумку с украденными вещами и долго смотрела на нее.

– Я ни за что не вернусь туда из-за тебя. Если тебя вы гонят – это твоя вина, ты это заслужил. Моего брата больше нет. А ты здесь, и ты не болен, ты не как мой брат и Дэви, ты повел себя глупо, будучи в здравом уме. Если нас поймают, второй раз нам не сбежать. У них есть специальные Академии для таких как мы. Спроси Браконьера, он знает о них не понаслышке.

– Марта, пожалуйста…

– Думаешь, Дэви долго протянет в таком месте? А Кэсс? Она тяжело болеет.

– Я знаю. Поэтому я хотел принести ей сапоги, – еще раз попытался объяснить Джейк.

– Ей нужна не обувь, – отрезала Марта, ударив ногой сумку. – Все, что мы набрали сегодня, ей не поможет. У нее болезнь крови. Поэтому она и Ласточка в отряде. С каждым днем ей хуже.

– Но я видел, как Ласточка дает ей лекарства, – возразил Джейк.

– Да. Когда Ласточка бежала из Академии, она украла их из санчасти. Они всего лишь замедляют распространение болезни. Но когда таблетки закончатся…

Марта запнулась и смахнула слезы. Она сейчас выглядела гораздо старше своих лет.

– Есть одно средство, которое может помочь. Вероятность невелика, но все же. Оно дорогое, и Коалиция ни за что не потратит столько денег на ребенка из Академии. Из бюджета они оплачивают только стандартные процедуры, и им все равно, станет тебе лучше или нет. Даже для детей они не делают исключений. У Кэсс нет родителей, готовых заплатить за нормальное лечение. Но в Шотландии все по-другому. Там неважно, есть у тебя семья и деньги или нет. Там у Кэсс будет шанс.

– А если мы туда не попадем?

– Кэсс погибнет. С нами или в Академии. Но здесь она хотя бы будет с сестрой. В Академии они почти не виделись: у детей разных возрастов разные спальни. Так что, если нас поймают, Кэсс будет умирать в одиночестве. – Марта выжидающе посмотрела на Джейка. – Ты подумал об этом, когда полез за сапогами?

Джейк понурил голову.

– Я думал, меня никто не заметит.

– А я знала, что заметят, но ты меня не послушал. Телефон, который ты выронил, попадет в руки полиции, и они поймут, что здесь что-то не так. Кто мы такие, если у нас нет настоящих телефонов? – Марта подняла сумку. – Пора идти.

Спустя десять минут они добрались до моста. Из-за нескончаемого дождя вода в реке помутнела и покрылась рябью.