Беглецы и чародеи

По утрам она приходила на пляж, снимала юбку и сандалии, клала на песок крошечное оранжевое полотенце и садилась на него очень прямо, вытянув длинные золотистые ноги. Время от времени Доротея поднималась с полотенца, заходила в океан по щиколотку и стояла неподвижно, а какие-то крошечные полупрозрачные рыбки щекотно пощипывали ее за пятки.

— Вам ведь, поди, жарко в рубашке, — посочувствовал полицейский инспектор Витор Обадия. Сам он был в длинных купальных трусах, синих, с красной полосой на левой штанине, и ему было очень жарко.

— Я обгораю, — сказала Доротея и переступила с ноги на ногу. Полупрозрачные рыбки бросились было врассыпную, но Доротея больше не шевелилась, и они вернулись. — Рыжие вообще быстро обгорают, а я прям совсем… как спичка.

— А ноги? — спросил полицейский инспектор Витор Обадия. — Ноги у рыжих не обгорают?

— Меня зовут Доротея, — сказала Доротея и улыбнулась. Она действительно была рыжая, очень рыжая, и от улыбки на рыжих щеках расцветали абсолютно рыжие ямочки.

— И так всегда, — жаловался полицейский инспектор Витор Обадия кузине Мафалде. — Я у нее что-нибудь спрошу, а она раз! — и меняет тему.

— А ты не спрашивай, — говорила кузина Мафалда, подливая себе кофе из огромной кофеварки. Нигде больше полицейский инспектор не видел кофеварок таких чудовищных размеров. — Ты же не на допросе! Захочет — сама расскажет.

* * *

Жить с Доротеей оказалось удивительно приятно, но немного странно.

— Что ты хочешь на завтрак? — спрашивала она по утрам. — Омлет или хлопья?

— Тоффы ф фыом, — отвечал полицейский инспектор. Он чистил зубы, и на грудь ему капала пахнущая ментолом пена.

— Тосты с сыром, — повторяла Доротея и принималась резать хлеб.

— А ты что будешь? — спрашивал полицейский инспектор, выходя из ванной в одних трусах.

— У нас закончился сыр, — говорила Доротея. — Ты купишь, или я куплю?

* * *

Однажды в августе полицейский инспектор Витор Обадия вошел в ванную, снимая на ходу пропотевшую форменную рубашку. Доротея принимала душ.

— Дай мне, пожалуйста, полотенце и отвернись, — попросила она, протягивая руку из-за пластиковой занавески.

Полицейский инспектор снял полотенце с крючка и сунул его Доротее, но не отвернулся, а уставился на рыжее предплечье. На усыпанной веснушками коже были вытатуированы имена.

В основном женские, хотя инспектор успел заметить и пару мужских. Они были расположены в столбик и шли от запястья до локтя. Прямо у локтя изящным почерком с завитушками было написано «Доротея». Кожа вокруг «Доротеи» казалась припухшей и красноватой, как будто татуировка была сделана недавно.

— Что это за имена? — спросил полицейский инспектор Витор Обадия таким тоном, как будто он сидел у себя в участке, а не стоял в ванной без рубашки и в расстегнутых брюках.

— Я же тебя попросила отвернуться! — сказала Доротея и полила полицейского инспектора холодной водой из душа.

* * *

Они прожили вместе всю осень. В октябре Доротея начала ходить по дому в майках без рукавов, а полицейский инспектор Витор Обадия перестал задавать вопросы вслух.

— Завтра у Сони из бухгалтерии день рождения, — говорила Доротея.

«Кто такая Соня из бухгалтерии?» — спрашивал Витор Обадия про себя.

— Купи ей цветов, — говорил он Доротее, доставая бумажник.

Доротея улыбалась рыжими ямочками.

— Я уже купила. Будешь пить чай?

* * *

— И ничего не объясняет, — жаловался полицейский инспектор кузине Мафалде. — Никогда ничего не объясняет. Я вечно додумываю все сам.

— Ну и ладно, — басила кузина, прикуривая от ароматической свечки. — Какое тебе вообще дело до Сони из бухгалтерии?

* * *

В начале декабря Доротея начала меняться. Вначале понемножку: пропала россыпь мелких веснушек с кончика носа, слегка посмуглели рыжие руки.

«Автозагар?» — подумал полицейский инспектор.

— Может быть, обмен веществ, — сказала кузина Мафалда.

Потом изменения стали заметнее. К Рождеству оказалось, что глаза у Доротеи не зеленые, как привык думать полицейский инспектор, а темные, а на голове целая шапка темных кудрей.

«Линзы? — подумал полицейский инспектор. — Парик?»

— Может, сейчас так модно? — неуверенно сказала кузина Мафалда.

* * *

После Рождества Доротея перестала вставать по утрам, чтобы сделать Витору Обадии завтрак. После Нового года стала уходить из дома по ночам. А в феврале пропала.

Полицейский инспектор прождал ее неделю, потом взял выходной и собственноручно сменил все замки на входной двери.

— И куда ты, инспектор, так торопишься? — раздраженно буркнула кузина Мафалда. Ей смертельно надоела эта история, но она считала, что родственники должны поддерживать друг друга. — Может, она еще вернется!

Полицейский инспектор достал рюмку, поглядел сквозь нее на свет.

— Хочешь коньяка? — задумчиво спросил он. — У меня еще есть.

* * *

В июле полицейский инспектор Витор Обадия встретил Доротею на пляже. Она положила на песок крошечное оранжевое полотенце и сидела на нем очень прямо, вытянув длинные ноги.