Беглецы-Х

…Ворота шлюзов открылись, и через удерживающую атмосферу плёнку экранов наружу выбрались киберы–солдаты. Ловко используя встроенные в ступни двигатели, они, как уже не раз было отработано на учениях, устремились к месту боя, точнее, расстрела безоружных, над которым зависла станция, и начали собирать рассеявшиеся по всему пространству спасательные капсулы. Оба Влада напряжённо слушали поступающие от них доклады, мрачнея с каждой минутой. На кораблях находилось около двух тысяч беглецов. Пока, за тридцать минут, после сканирования и отсеивания сигналов от солдат Республики, фиксировалось не больше двух сотен уцелевших. Киберы послушно передавали картинки разбитых капсул, которых расстреливали крейсера, внутри шаров застыли мумии, в которые превратились люди. Не мало замёрзших изуродованных тел киберы нашли внутри останков кораблей, ещё больше плавало в пространстве. Наконец все выжившие оказались на борту под неусыпной заботой и контролем Второго. Первый разжал стиснутые зубы:

— У республиканцев живые ещё есть?

— Фиксирую пару сигналов. Оп. Уже один. И тот уже того, загибается.

— Тащи сюда. Буду смотреть, кто это такой храбрый, что отважился на такое… Такую… Мерзость…

Пара киберов доставила выжившего республиканца через двадцать минут. Влад ждал добычу в ангаре, наполненном до отказа болью, страхом и кровью. Именно сюда киберы доставляли спасённых с корабля.

— Хм. Смотри какой костюмчик, немудрено, что он выжил…

Произнёс человек, глядя на скрючившегося из‑за заломленных рук республиканца.

— Она.

Поправил Второй.

— Мои сканеры утверждают, что там женщина.

— Да? Это какая же там тварь, что посмела поднять руку на беспомощных гражданских?!

— Спокойней, Влад. Спокойней…

Человек с шумом втянул воздух, пытаясь последовать совету самого себя. Как ни странно, за те секунды, что тащили пленного, он немного пришёл в себя и связался со Вторым:

— Судя по сбруе – не из маленьких чинов.

Чёрная зловещая фигура смерила взглядом республиканца, который смог, наконец, выпрямиться, потому что его руки отпустили. Затем закованный с ног до головы в чёрную матовую броню человек медленно повернул голову влево–вправо, глядя на суету в ангаре и ловя пылающие ненавистью взгляды, которые спасённые бросали на пленницу, гулко произнёс:

— В карцер её.

Киберы дружно козырнули, на мгновение вытянулись, отдавая честь, и тут же вновь заломили пленнице руки и потащили её к выходу. Влад же между тем несколько минут стоял неподвижно, выхватывая взглядом жуткие картины, творящиеся вокруг: там билась в истерике молодая мать, у которой на руках умер грудной ребёнок. В другом месте медицинский кибер торопливо накладывал швы на ампутированные взрывом ножки маленькой девочке с остановившимся взглядом. Кровь, боль, агония умирающих… Всё наполняло ангар ужасной душевной болью. Человек не выдержал, круто развернулся и направился прочь. Почему то возвращаться к себе пока не было желания. Он боялся, что не выдержит и сразу убьёт пленницу, а ему нужно было узнать, кто отдал столь бесчеловечный приказ. Ноги сами привели его к клетке с вампиршей, сидящей неподвижно на скамье с остановившимся взглядом. Впрочем, при его появлении, та ожила, вскочив с места и уставившись на него непонятным взглядом. Замерев напротив неё, снял шлем и негромко произнёс:

— Я — Влад Зван, виконт Империи. Как тебя зовут?

Она послушно ответила:

— Сайета Руалган, Гнездо Синей Луны, Высшая второй ступени…

— Интересно звучит. Значит, ты – Высшая. И что же мне с тобой делать, Высшая са' Лиар'с?

Потрясение от услышанного столь ясно отразилось в глазах Высшей вампирши, что Влад грустно улыбнулся.  Сайета вообще была сбита с толку. Два часа назад ей дали кровь, выведя из состояния гемоглобиновой недостаточности. Причём вкус крови ясно говорил, что её обладателя уже кто‑то «пробовал». Но зная неудержимость вампиров низшего ранга, которые дорвавшись до жертвы останавливались лишь когда в жилах добычи не оставалось ни капли, это было удивительно. К тому же данный… Человек… Не умер, не подвергся внушению, действовал сам по себе. Было над чем подумать. Особенно, когда она сообразила, что кровь человек дал сам. Добровольно. По собственному желанию, что было неслыханно… Затем спокойно ушёл, оставив её опять в одиночестве, но явился спустя два часа обратно. Причём, в ужасном состоянии. Она достаточно хорошо воспринимала пси, чтобы понять, что только что человек пережил сильное душевное потрясение. Неужели ему даже не с кем перемолвиться словом, излить, как говорят люди, душу, что он пришёл к своему злейшему врагу? Впрочем, почему она не ощущала к этому конкретному индивидууму привычной ненависти к людям. Скорее, воспринимала его, как равного. Но никак не врага, и, тем более, пищу…

— Сейчас я не могу тебя выпустить из клетки. На борту слишком много разумных, и большинство их них совершенно беспомощны. Но обещаю, что как только им окажут первую помощь, твоё положение измениться. И… Я отпущу тебя к своим. Слово.