Беглянка

Вечером окнами расположилась компания с горячительными напитками. Из машины лилась громкая музыка про лагеря, купола и мать. Света подошла к окну, чтобы закрыть форточку, и разглядела за зеленью ёлок несколько работяг и беременную Кристину со стаканчиком в руках. Она задорно смеялась, запрокинув голову и потягивала пенный напиток. Один из мужчин притянул её к себе за талию. Она для вида ударила наглеца ладошкой по плечу, но осталась рядом, почти прижавшись к нему. Стёпка захныкал во сне, и Света вернулась к сыну. Она думала об иголках, потом о ножницах, о будущей маме из соседнего подъезда, и сама не заметила, как задремала.

Визг тормозов и крики с улицы разбудили Светлану. Смахнув волосы с лица, она несколько секунд непонимающе разглядывала луч электрического света, который, пройдя через ажурный тюль, стал причудливым и кудрявым. Раздался женский крик, и Света, узнав голос Наташи, подскочила к окну. Возле дома стоял белый внедорожник, вокруг которого бегала, вскидывая руки черноволосая соседка. С заднего сидения Константин Иванович тянул за плечи Диму. Наташа закрывала ладонями лицо и, плакала. Света обернулась – Стёпка сладко спал, раскинув руки, рядом с ним лежала соска. Выскользнув из дома, она подхватила под руку мужа подруги. Константин Иванович удивился появлению девушки:

–А где же теперь ваш сопровождающий?

–Смотрит молочные сны, – улыбнулась Света.

Константин Иванович перехватил Диму под грудью и скомандовал: «Потянули»

Наташа схватила мужа за футболку и втроём им удалось выгрузить парня на асфальт перед скамейкой.

–Константин Иванович, спасибо вам большое, – всхлипывала Наташа, когда Князев взвалил на плечи её мужа. Света подлезла под вторую руку Димы и вдвоём они потащили пьяного парня на второй этаж. Наташа семенила за ними с вещами. Константин Иванович поглядывал на Свету и ухмылялся.

Бессознательное расслабленное тело Димы похвалили на диван. Наташа суетилась возле мужа, подсовывая подушку под голову, стаскивая обувь, укрывая одеялом. Валюшка хныкала в кроватке.

–Спасибо за помощь, – Константин Иванович спускался по ступенькам подъезда, – здоровый бык этот Фомин.

–Вы за всеми в Таганском следите? То уволить грозите, то до дома довозите.

Князев усмехнулся:

–Не всех, только особо ценных. Но слежу за всеми, как же иначе? Не могу смотреть, когда люди сами губят свою жизнь. Опуститься на дно просто, а вот подняться без помощи невозможно.

–Каждый сам решает для себя, как жить, не считаете? Они же не дети.

–Детям проще разобраться, для них есть только чёрное и белое. Они всегда знают, как сделать правильно. А взрослая жизнь слишком сложна, чтоб знать все ответы заранее. Вот и вы здесь появились не просто так, верно?

–Почему же? – удивилась Света, возможно, слишком поспешно, – мы на лето приехали, от города отдохнуть.

Они уже остановились на первом этаже и Света взялась за ручку квартиры. Константин Иванович скептически улыбнулся:

–И поэтому со всех ног дёрнула от моей машины уже дважды?

Света растерялась. Князев пристально смотрел на неё, и это моментально взбесило девушку.

–Не помню, чтобы мы переходили на «ты»! – резкие слова эхом разнеслись по подъезду, и Света громко хлопнула дверью. Дома она проверила, спит ли Стёпка и, поправляя шторы, видела, как Константин Иванович садился в машину. Внедорожник тронулся.

Тишина завладела домом. Издали доносилась собачья перелайка. В елках стрекотали сверчки. Света прошла на балкон и посмотрела через дорогу. В темноте, на фоне чёрного неба с россыпью мелких звёзд слабо выделялся белый дом. Ночью он становился похож на череп: окна как глазницы молили о пощаде и спасении. Где-то там, на несвежей постели спали Богдан, Эсмеральда и Захар. Пьяная мать так и не просыпалась до утра. Сварив жухлой проросшей картошки, дети поужинали, но остались голодными.

Свете было бесконечно жаль и себя, и их, и Наташу, и её мужа. Сердце щемило от жалости и безысходности.

*** *** ***

Такая же безысходность опускалась на Славу, который безрезультатно искал жену и сына. Он колесил по городу, заглядывал в каждый квартал, обошёл все парки и скверы, обзвонил больницы, гостиницы и приюты, но не мог найти и следа. Царьков нажимал, требуя вернуть ему ребёнка.

–Ты пойдёшь в суд и подашь заявление на аннулирование отцовства, – Максим Иванович крутил в пальцах позолоченную ручку, – и на развод. Раз уж ты уличили жену в измене, то и жить с ней больше не хочешь, понял?

Слава поморщился:

–Но я не хочу разводиться. По крайней мере, сейчас…

Максим Иванович упёрся ладонями в стол:

–Мне плевать, чего ты хочешь, а чего нет! Мне нужен ребёнок, тебе нужны деньги – я доходчиво объясняю?

–Доходчиво, – буркнул Слава. – Но я не знаю, где они. Я искал везде, и не нашёл. Максим Иванович, поймите, вы напугали Свету. Теперь будет не просто и вам, и мне. Мне она не доверяет больше.

–Она не сможет прятаться вечно, – отмахнулся от собеседника Царьков. – Я найду её. А пока ты будешь делать так, как я сказал. Иначе останешься ни с чем и с «волчьим билетом».