Беглянка

Перед отъездом, пожалуйста, снимите с кровати постельное белье и положите его в стиральную машину. Остальное сделает наша домработница.

Я поняла, что этот дом для меня не годится. Какие-то постояльцы, домработница, которая может явиться в любой момент… Я выскользнула на улицу, заперла дверь и воткнула ключ обратно в горшок. Сев в машину, поехала к следующему по списку дому.

К нему вела дорожка длиной метров четыреста. Добравшись до вершины холма, я чуть не врезалась в пожилого джентльмена на самоходной косилке «Джон Дир». Ударила по тормозам, опустила стекло. Он подъехал к моему «Джипу» и, выключив двигатель, спросил:

– Чем вам помочь?

– Я ищу дом Бигелоу.

– Чей-чей?

– Разве здесь не живут Бигелоу?

– Не припомню такой фамилии. Какой у них адрес?

– Я не записала, надеялась по памяти доехать.

– Женщинам на память полагаться нельзя, – сказал он.

Это задело меня за живое, поскольку я, как никто другой, разбиралась в системе автомагистралей между штатами США, а внутренний компас подводил меня разве что в безлунные ночи. Наверное, надо было закончить разговор, но я не сдержалась.

– На самом деле обычно я хорошо ориентируюсь. Просто все подъездные дорожки выглядят одинаково. Видимо, я промахнулась.

– А в каком городе живут Бигелоу? – спросил мужчина. Он не собирался сдавать позиции, и отвечать на новые вопросы было глупо.

– Извините, что побеспокоила, – сказала я. – Мне пора.

Мужчина на газонокосилке остался стоять на месте, не давая мне развернуться. Я проехала все четыреста метров вихляющей дороги задним ходом – так быстро, как только могла.

В каждом доме, который я в тот день посетила, был свой набор проблем. Третий дом делил забор с соседями, которые жили там постоянно, судя по количеству автомобилей и велосипедов. Прийти и уйти без их ведома было бы невозможно. Во дворе четвертого дома висели несколько табличек местной охранной компании. Возможно, хозяева блефовали, однако играть в рулетку не хотелось.

Я чувствовала себя сказочной героиней, которая ищет подходящую кровать. И нашла ее, хоть и далеко за полночь. Небольшой уютный коттедж из камня, стоящий в конце длинной дорожки и полностью скрытый за еловыми лапами. После получасовой экспедиции с фонариком я обнаружила запасной ключ, спрятанный между двух камней в стене под кухонным окном, открыла дверь и нащупала в прихожей выключатель. Дом был чистым и просто обставленным. Я попыталась вспомнить, за кем следила, чтобы вычислить это место, но следы расплывались в памяти. Дома и их владельцы превратились в набор указаний, которые я набросала в дешевом блокноте, украденном из какого-то мотеля.

Едва включив свет, я почувствовала, что поиски мои окончены. В воздухе стояла сырость, как бывает в непроветриваемых помещениях, а это означало, что хозяева наведываются сюда нечасто. Шкафы и тумбы в основном пустовали, нашлись только несколько зимних пальто и набор консервов. Некоторые пальто должны были подойти мне по размеру. В гостиной стоял телевизор, но в доме не оказалось ни телекабеля, ни интернета. Я подняла телефонную трубку и услышала гудок – единственное, что связывало этот дом с внешним миром.

Кровати были по-военному аккуратно застелены, в дровяной печи не осталось ни следа углей или пепла, на кухонных полках не было посуды, а в холодильнике стояли только приправы и коробка с содой. Возможно, я испытывала прилив необоснованного оптимизма, но у меня теплилась надежда, что владельцы вернутся еще очень нескоро. Термостат был установлен на тринадцать градусов – достаточно, чтобы трубы не лопнули, хоть и некомфортно для человека. Впрочем, до середины декабря трубы вряд ли вообще могут промерзнуть. Если хозяева планировали приехать раньше, они, вероятно, вовсе отключили бы отопление.

Я продолжала рыскать по кладовой, пока не обнаружила на задней полке открытую бутылку бурбона. В шкафу нашелся одинокий стакан, и я налила себе выпить.

Бродя по дому, я знакомилась со своим новым пристанищем. Несмотря на скромную обстановку и полное отсутствие украшений, несколько личных предметов здесь все-таки было. На каминной полке стоял семейный снимок, сделанный на крыльце этого самого дома. Мужчина и женщина чуть за пятьдесят, стройные и лучащиеся энергией, но не высокомерные, в отличие от большинства людей, которые заботятся о своем здоровье. У обоих были седые волосы, загорелые лица и теплые улыбки. Между ними сидели два молодых человека, обоим чуть за двадцать. Один – точная копия отца, а другой походил на обоих родителей: у него был высокий лоб и квадратный подбородок отца, большие карие глаза и щель между передними зубами, как у матери. Все обнимали друг друга и искренне улыбались, словно только что дружно хохотали.