Беглянка

– Как вы? – спросила я, потому что Пейдж или тот, кто знает Джину, мог бы задать такой вопрос. А еще и правда хотела знать.

– А как ты думаешь?

– Да, глупый вопрос.

– Особенно глупый от тебя, – сказала она.

– Я полагаю, вы приехали, чтобы побыть в одиночестве.

– Я приехала, чтобы сбежать от мужа.

– Зачем?

– На меня давит и его чувство вины, и мое, – сказала Джина.

Из-за постоянной резкости в ее голосе я растеряла все дружеские чувства, которые испытывала заочно. На фотографиях она выглядела добрее.

Чайник засвистел. Джина вздрогнула – нервы взвинчены! – и подошла к плите.

– Не желаешь ли чашку чая? – спросила она до странного деловито.

– Хорошо.

– Мята или ромашка?

– Мята.

Она налила две чашки чая, передала одну мне и села на то же место.

– Я хотела с тобой познакомиться, – сказала Джина. – Хотя Лен полагает, что зря.

– Я тоже хотела с вами встретиться.

– Лгунья.

Я не нашлась с ответом. Отхлебнув чаю, я обожгла язык.

– Где будешь праздновать День благодарения? – спросила она.

Последние восемь лет мы устраивали ужин у Дюбуа. Для меня это всегда был худший день в году, не считая Рождества и моего фальшивого дня рождения.

– Не знаю, – ответила я. – А вы?

– Мы поедем в гости к моей сестре, – сказала Джина.

– Что ж…

Какое-то время мы молча пили чай, а я искала предлог, чтобы уйти посреди ночи.

– Чувствуешь себя виноватой? – спросила Джина.

– Постоянно, – ответила я.

– Хорошо.

Радиатор бряцал, как плохо настроенный музыкальный инструмент, в комнату проникал жар, но от ее ответа я похолодела. Видимо, Пейдж была девушкой ее погибшего сына, которая рассталась с Тоби перед его самоубийством.

– Ты не виновата, я знаю, – сказала Джина.

– Правда? – спросила я.

Зачем Пейдж могла приехать в загородный домик?

– Как вы познакомились? – спросила Джина.

– Он никогда не говорил?

– Я никогда не спрашивала.

– Ясно.

– Так как вы познакомились?

В женщине передо мной читались тьма и жесткость. Видя такого масштаба горе и гнев, я вспомнила о давно забытых событиях и людях.

Как же Пейдж познакомилась с Тоби?

– В баре. – Скажи я, что на вечеринке, она могла бы спросить, на какой вечеринке. Скажи я, что на занятиях, меня погубило бы незнание деталей.

– В баре, – повторила Джина так, будто у нее во рту остался неприятный привкус.

– Да, банально.

– Вся эта ситуация банальна.

Ее голос стал резким, как острие меча, глаза превратились в темные полумесяцы.

– Что он в тебе нашел?

Вопрос был мне до боли знаком. Раньше я сама себя спрашивала, что он во мне нашел. Позже мне пришлось задать более важный вопрос: а что я нашла в нем?

– Не знаю, – ответила я.

– Наверное, у тебя умопомрачительные сиськи, – сказала Джина.

– Что?

Ее слова прозвучали как удар кнута. Я больше не понимала, как себя вести.

– У тебя нет ничего, кроме юности. Ты – просто оболочка. Ты пустая внутри, как будто тебя захватили пришельцы.

Меня словно ударили в живот. Мое лицо побагровело, глаза наполнились слезами. Я пошла в спальню и стала одеваться. Я больше не могла выдавать себя за реального человека, не вырезав из души последний кусок своего «я». Все, что сказала Джина, было правдой, хотя она говорила с кем-то другим.

Джина последовала за мной в спальню и смотрела, как я натягиваю одежду.

– Ты уходишь?

– Да.

– Я же сказала, ты можешь остаться.

– Все нормально. Мне нужно идти.

Я запихнула одежду в сумку и осмотрелась – не осталось ли чего-то, что может меня выдать. Два слова крутились на повторе в моей голове. Вон. Отсюда. Я сняла с кольца ключ от домика и оставила его на столе. Затем обернулась и посмотрела на Джину, открывая входную дверь.

– Мне очень жаль.

– Почему тебе жаль? – спросила она с неподдельным любопытством.

– Мне жаль вашего сына, – ответила я.

– Моего сына? Почему? Ты его не знала.

Она говорила образно? Или я не угадала, кто такая Пейдж?

Я шагнула на крыльцо. Мой «Джип» стоял всего в нескольких шагах. Десять шагов, и я на свободе.

– Я сожалею о вашей утрате, – сказала я, спускаясь с крыльца.

– Только об этом ты сожалеешь?

– Я сожалею о многом.

– И о том, что трахалась с моим мужем?

Я споткнулась на последней ступеньке. А восстановив равновесие и немного придя в себя, повернулась к Джине. Ее лицо выглядело таким же застывшим, как каменная кладка ее дома. Она видела во мне врага, а я не могла ответить тем же. Я более трех недель пользовалась ее гостеприимством. Я задолжала, и мне нечем было отдать долг. Поэтому я дала все, что могла.

– Простите, что трахалась с вашим мужем, – сказала я.

– Спасибо, – ответила она, потом вернулась в дом и закрыла дверь.

Джо

Глава 22

Часы показывали 3:05 утра, когда я выехала на Мейпл-лейн. Во всем мире не существовало места, куда я хотела бы отправиться. Я проснулась. Очнулась ото сна. Нужно было продолжать двигаться, ехать дальше. И чем-то занять руки, иначе они превратились бы в кулаки, ищущие цель для удара. Я плелась по проселочной дороге, пока не вышла на трассу, где повернула направо, на север. Передо мной лежали сотни километров до канадской границы.