Беглянка (ЛП)

Как бы я ни старалась уйти от этой ситуации и воплотить Кару Смит, в его присутствии это невозможно. Меня выталкивает из тайников моего разума любопытство и откровенное увлечение. Меня когда-нибудь раньше так привлекало другое человеческое существо? Мне поручено заниматься сексом со столькими разными типами мужчин, но ни один из них меня особенно не привлекает, поскольку я их кошелек. Они одномерны и расплывчаты.

Есть человек, с которым я потеряла девственность, когда мне было четырнадцать. Но это было прямым результатом моего воспитания в сексуализированной среде и моего стремления узнать, что такое секс.

— Я не могу перестать думать о тебе, — признается Талант.

— Две тысячи в час, — отвечаю я, не пропуская ни секунды.

Талант не оскорбляет меня шокированным видом.

— Такова ставка в наши дни?

— Три тысячи, потому что ты умничаешь, — восстановить иллюзию уверенности несложно, когда речь идет о цене моего тела. В отличие от кофейни и человеческого общения, обсуждение денег не чуждо мне, — Конечно, сначала тебе нужно пройти проверку.

— Ух-ты, — Талант подносит кружку к губам, — Это может стать интересным.

— И проверка кредитки, — добавляю я.

Переговоры с клиентами — это то, чем я не занималась очень давно. С тех пор, как я делала минет за двадцать долларов, чтобы купить что-нибудь поесть. Но это разговор, который я знаю, и наше окружение растворяется, когда я беру контроль над атмосферой нашего свидания.

— Я не делал ничего из этого раньше, — Талант развлекается. Он откидывается на спинку стула с легкой улыбкой на губах и пристально смотрит на меня.

Подняв бровь, я говорю.

— Это была услуга для друга.

Голова Таланта откидывается назад, и он громко смеется. Не в унизительной манере, а в хорошем настроении, наслаждаясь его компанией.

— Ты не дружишь с Филиппом Фогелем, не так ли? Потому что у меня сложилось впечатление, что он был единственным, кто оказывал услуги друзьям.

— Нет, — говорю я, — Я не дружу с Филиппом Фогелем. Однако я должна порекомендовать тебе найти компанию получше.

Он проводит рукой по волосам и смеется. Мы снова встречаемся глазами, но на этот раз ни один из нас не может отвести взгляд. Наше окружение не просто тают, они полностью испаряются. Мы два человека, сидящие за столом, плывущие в глубоком космосе, уходящие все дальше и дальше от комфорта. Талант пронзает меня своим серым взглядом, перешагивая защитную стену, которую я построила высотой в миллион миль, чтобы найти меня незащищенной и уязвимой с другой стороны.

В этом огромном небытии, где существуем только мы вдвоем, он подходит все ближе и ближе, мало-помалу, протягивая руку. Мое сердце не выдерживает надежды. Оно не знакомо с этой концепцией. Оно бушует и бьется у меня в груди, когда в моей голове срабатывает тревога, вызывая необъяснимую панику.

Слишком близко, Лидия Монтгомери. Он чертовски близко.

Сначала я отвожу взгляд, толкая Таланта через другую сторону стены, где ему и место. Мои глаза горят, а сердце продолжает биться, но легкие протягивают мне руку помощи.

— Четыре тысячи в час.

— Детка, я заплачу тебе, сколько захочешь.

Чего я ожидала от него? Что он хочет сделать из меня честную женщину? Он хочет спасти меня от этой жизни и от самой себя? Что я ему тоже нравлюсь?

Нисколько.

Но почему он меня разочаровывает?

Время — деньги, и я потратила достаточно времени бесплатно. Эта шарада заканчивается в тот момент, когда я встаю и ухожу. Это не драматично. Это не привлекает внимание других клиентов. Никто не смотрит, как я ухожу. Когда я прохожу через дверь, бариста кричат спокойной ночи, но мой выход так же плавен, как и мое несчастье.

Такси не видно, и я уже готова прыгнуть в чертов городской автобус, когда Талант зовет меня по имени.

— Лидия, остановись, — говорит он.

Мой конский хвост качается позади меня, когда я ускоряюсь, делая большие шаги, чтобы избежать разочарования. Мои каблуки быстро стучат по бетонному тротуару, унося меня все дальше от кофейни и все ближе, куда угодно, только не сюда. На улице не так много людей, но те немногие, кто присоединяются ко мне на моей ночной прогулке, продолжая путь, как будто я пересекаю проклятое Красное море.

— Лидия, пожалуйста, — снова зовет Талант, — Я извиняюсь.

В отличие от людей, собак не пугает моя неприкасаемая аура и желание убраться отсюда к черту. Маленький бродячий пес должно быть унюхал взбитые сливки на моих пальцах и кейк-попс на моей коже. Он стоит у меня на пути, прыгает мне на лодыжки, когда я обошла его, и лает, когда я обращаю всю силу своего недовольства на его жалкое выражение.

— Убирайся отсюда, собака, — ворчу я.

Проклятая собака замедляет меня, и Талант догоняет меня. Он хватает меня за руку и говорит.

— Не могла бы ты остановиться на одну чертову минуту, пожалуйста?

Так же, как когда Наоми схватила меня за локоть, я останавливаюсь и в шоке смотрю на прикосновение. Но в отличие от Наоми, я не прижимаю его к стене и не угрожаю его жизни.

Перевожу взгляд на него, мои губы приоткрываются, и я выдыхаю. Он останавливает время.