Беглянка (ЛП)

Я сразу же возвращаюсь к своему слову, вскрикивая от его поцелуя, когда его язык раздвигает мои губы и его длина касается моего центра. Он хихикает в мой рот, и его удовольствие — мой любимый звук. Я беру его лицо в свои руки, чтобы получить больше, и прижимаюсь губами к его злой улыбке, касаясь подлинного счастья, как будто впервые в жизни.

— Мы можем вернуться ко мне в офис, — говорит он, скользя губами по моему горлу. Талант напирает на меня, скручивая меня все туже и туже, как веревку, которая вот-вот порвется.

— Ты можешь ждать так долго? — спрашиваю я, расстегивая одну пуговицу за другой.

Секс в переулке с лицом, столь же узнаваемым, как у Таланта — это то, что я должна принять во внимание, но я, наконец, понимаю привлекательность игры с огнем. Я висела на волоске, когда протягивала руку между нами, чтобы расстегнуть брюки Таланта. В этом не будет ничего медленного или быстрого. Судя по испепеляющему взгляду в его глазах, он вот-вот сломается рядом со мной.

Нет пути назад, когда он в моей руке. Все тело Таланта содрогается, прижимаясь к моему, и я не могу заставить свое нижнее белье сдвинуться достаточно быстро, чтобы приветствовать его внутри себя. Он растягивает меня до упора, и мы падаем друг на друга, испытывая облегчение. Прислонившись лбом к его плечу, я вдыхаю запах его кожи и впитываю его успокаивающую энергию до того, как все остальное тело напомнит мне о том, что мы делаем.

Покачивая бедрами, я не повторяю одну и ту же ошибку дважды и не смотрю, как член Таланта входит и выходит из меня. Я провожу рукой между нами и чувствую это, охватывая своей хваткой основание его мужского достоинства.

Он скользкий от моего желания, и становится все тверже с каждым толчком.

— Ш-ш-ш, — шикает он мне в ухо, пытаясь заглушить звуки, которые я не могу контролировать.

Мои плечи горят, царапая грубую кирпичную стену, когда он врезается в меня. Вся моя спина будет в синяках, но ничто не может помешать мне сжать ноги вокруг Таланта и запрокинуть голову, чтобы посмотреть, как звезды вспыхивают в ночном небе или за моими закрытыми глазами.

Талант прикрывает рукой мой рот, чтобы заглушить мои крики, когда веревка, наконец, рвется в потоке нитей и волокон. Контраст между холодным воздухом, проникающим в мои легкие, когда я задыхаюсь от его руки, и теплом, извергающимся через мое тело, создает бурю, которая почти стирает меня с лица земли, когда я распутываюсь в жестоком вращении.

— Блять, — стонет Талант, опуская своё лицо в изгиб между шеей и плечом. Он сокращает свои толчки, когда входит в меня, и я кусаю внутреннюю часть его ладони, чтобы убедиться, что я не одинока в этом болезненном блаженстве.

Прохладный океанский воздух становится холодным для моей разгоряченной кожи, но я не знаю, не буду ли я когда-нибудь снова так горяча, когда на меня падают угли с пылающего неба. Моя кожа колется, как мои легкие, и я хочу раствориться. Разве можно стоять на собственных ногах после того, как вот так развалился? Как Талант может? Или мы просто поддерживаем друг друга?

Он не смягчается внутри меня, но Талант поправляется, несмотря на мой протестующий стон.

— Хочешь встать? — он спрашивает.

— Пока нет, — честно отвечаю я.

Я цепляюсь за Таланта, и он нежно целует меня, когда жар спадает с моих щёк. Я слаба в его объятиях, сыта и пьяна одновременно. Следуя его примеру, я сосредотачиваюсь на выравнивании его дыхания и успокаивание его сердцебиения, пока сама не успокаиваюсь. Прижавшись щекой к его плечу, я большим пальцем рисую круги на затылке Таланта и моргаю, когда мое зрение проясняется.

Силуэт с фонариком освещает нас из конца переулка. Талант не сводит с меня глаз, пока я не стою самостоятельно, и держит меня неподвижно, взявшись за локоть.

— Убирайтесь, ребята, — зовет силуэт. Он и его свет исчезают за углом, оставляя Таланта и меня под звездами, которые так и не взорвались. Это была только я.

— Ты хочешь пойти домой? — спрашивает Талант.

Я не уклоняюсь от встречи с его пристальным взглядом. Это для меня. Это все мое. Хотя бы на ночь.

Покачав головой, я говорю.

— Еще нет.

Талант прижимает меня к себе, прикрывая рукой мои плечи, и мы неторопливо возвращаемся в бар, как будто это место принадлежит нам. Группа на сцене, но мы слушаем её из-за нашего столика, где я сижу на коленях у Таланта, и мы делим ликер прямо из бутылки. Понятие времени ускользает от меня, и любые мысли, кроме непосредственного момента, мимолетны.

— Как долго это будет продолжаться? — спрашиваю я сквозь музыку.

Талант смотрит на часы с тяжелыми веками, весь раскрасневшийся.

— Они должны скоро закончить. Хочешь заказать еще одну перед последней песней?

Он держит нашу бутылку ликера за горлышко и выпивает последние несколько унций. Я умру, если мы закажем еще одну бутылку, но я не это имела в виду, и он это знает.

Талант Ридж — плохой ублюдок.