Беглянка с секретом. Книга 2

Альдор тут же впился в мои приоткрытые губы, смял их таким напором, что пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы хоть немного его смягчить. Иначе задохнусь, иначе просто рухну в неведомую пропасть безумства, которое нарастало в совсем ошалевшей от происходящего голове. Я обхватила его руками, шаря по безрукавке из грубой замши, перетянутой широким, тяжелым поясом с оружием. Холодная рукоять меча коснулась запястья, льдом обожгла рагоряченную кожу. Я вскрикнула глухо, вцепилась в твердый ремень, почти повисла на нем, будто трофейный нож.

Дыхание Альдора тугими сгустками наполняло мое горло. Мягкие губы блуждали по моим то неспешно, то жадно, скользя от уголка уголку, по каждому изгибу. Захватывая мой язык, когда я смелела настолько, чтобы попытаться ворваться в жаркую глубину его рта. Альдор нашарил шнуровку платья спереди, чуть ослабил ее парой ловких — даже вслепую — движений. Сухая жесткая ладонь скользнула под лиф и сорочку, накрывая уже отяжелевшую грудь, поднялась к шее и вновь спустилась на плечо, увлекая за собой рукав.

— Как же я... — словно обрывок какой-то мысли пробормотал Альдор, целуя мой подбородок и возвращаясь к губам. — Йоланта.

И я словно вынырнула из горячего, исходящего паром озера, чтобы всего лишь глотнуть воздуха, а после погрузиться в него еще глубже. Поняла только, что сама стаскиваю ворот с груди, чтобы позволить мужу коснуться меня без преград. Отпускаю его ненадолго, отстраняюсь, чтобы посмотреть, как темная, в тонких белесых бороздках, ладонь накрывает мягкую ее округлость, прячет под собой, будоража легкой шершавостью кожи. И Альдор смотрит тоже, водит по груди рукой медленно и вдумчиво, будто из глины лепит, завершая тягучее движение кончиками пальцев на самой вершинке. Слегка сжимает — и я содрогаюсь мелко, пропуская тихий стон между губ. А муж ловит мой взгляд, обжигает внутренним огнем, что перетекает по крапинкам темной радужки. Целует меня снова, поддерживая под затылок, толкаясь языком и властвуя во мне до шалого головокружения.

И вдруг слегка отстраняется, натягивая платье обратно мне на плечо. Ткань скользит вслед за короткими влажными касаниями его губ, что поднимаются к шее и останавливаются под ухом. Альдор с удивительной педантичностью поправляет ворот моей сорочки и лиф, как бы невзначай через лен задевая тугой сосок. Принимается завязывать тесьму чуть подрагивающими пальцами.

За это его хочется ударить. За мои горящие от поцелуев губы, за колотящееся сумасшедшим барабаном сердце. За жаркую влагу между ног. Одно мгновение, два, три я дышу яростно, часто моргаю, не понимая — почему?! Проклятье, за что такая пытка? Цепляюсь за локти Альдора до боли в пальцах. А после прохладная волна осознания прокатывается от висков до самых ступней. Как ни хотелось нам сейчас близости: отчаянной, назревшей, очищающей — но не здесь. Не под надзором стражи, что топчется снаружи шатра. Не посреди шума почти враждебного нам лагеря.

Чувствую, как тяжело далось мужу это решение — по выпуклой твердости его паха, что прижимается к моему бедру. По частому дыханию, которое тихо шумит в его широкой груди и обдает мое лицо теплыми волнами через приоткрытые губы. Но мы улыбаемся друг другу пьяно, как заговорщики, сотворившие только что безумный план, которому суждено воплотиться чуть позже.

— Ты сумасшедший, Альдор, — прошептала я, когда возня с одеждой закончилась и мы с мужем приняли почти что невинный вид. — И меня заразил своим безумием. Я ведь почти.

Вздохнула, тычась лицом в его плечо, а он погладил меня по затылку, как неразумную девчонку. Вот так легко он соблазнил меня, а я даже подумать ни о чем не успела. После всего, что было, после того странного вечера в Топул де Аур — и мысли ни одной не возникло воспротивиться. Наоборот — я так сильно хотела мужа, что даже самой не верилось, что способна на подобные чувства. Жар с тела уже сошел, а вот томительная тяжесть внизу живота — осталась.

— В этом нет ничего страшного, — улыбка Альдора коснулась моей макушки вместе с теплом дыхания. — Ты ведь моя жена. Но я обещал тебе и себе, что в следующий раз все будет по-другому. И уж военный лагерь для того подходит меньше всего. Но я не мог удержаться хотя бы от такой малости.

Матерь, как же хорошо! Все острые осколки моей жизни вдруг снова сплавились во что-то монолитное и несокрушимое только от ощущения того, что он рядом. От тепла его большого тела, которое охватывало меня почти целиком.

— Мы уедем? — я подняла на Альдора взгляд.

А он нахмурился, как будто я напомнила ему о чем-то неприятном, но неизбежном. Да, горько сбрасывать с себя негу момента нашей встречи. Но ни я, ни мой муж не сможем остаться хоть сколько-нибудь спокойными, пока не заберем Маркуша.

— Не сейчас, — Альдор легонько сжал пальцами мой подбородок. — Нам с Венцелем еще многое нужно обсудить. А больше всего то, что среди его родни и советников затесались предатели.

— Юдит?