Беглый

К 8 часам утра 27 апреля стало ясно, что восставшие сдаваться не намерены. Во время штурма Раббани чуть было не погиб от разрыва гранатомётного выстрела, при этом серьёзные осколочные ранения получил его телохранитель. В 8 часов утра начался артобстрел Бадабера пакистанской тяжёлой ствольной артиллерией, после чего склад вооружения и боеприпасов взорвался.

Инцидент вызвал переполох среди пакистанского руководства и афганских моджахедов. Генерал Мухаммед Зия-уль-Хак, президент Пакистана, принял решение засекретить всю информацию об инциденте. Среди формирований Гульбетдина Хекматияра был распространён его приказ о том, чтобы впредь «шурави» в плен не брать, а при захвате уничтожать на месте. Пакистанскими властями был полностью конфискован выпуск пешаварского журнала «Сафир», который рассказывал о восстании в крепости. Однако сообщение о восстании советских пленных поместила популярная левая пакистанская газета «Муслим». Эту новость затем распространили западные СМИ

27 мая из материалов агентства печати «Новости» о произошедшем узнала широкая общественность СССР. Смысл сообщения — сугубо политический; в нём не было ни слов соболезнования родственникам, ни восхищения подвигом пленных, ни скорби об их трагической судьбе. Их гибель была использована как повод в очередной раз раскритиковать администрацию Роналда Рейгана.

3.11

Я переминаюсь с ноги на ногу и ожидаю личного друга Гульбеддина Хекматияра, скандально известного боевика Саида Аюб Хана в ташкентском аэропорту. Счастливые пассажиры вокруг, детишки с мороженным, понимаешь. А я один на один со всем международным терроризмом. Нужна быстрая атака, мгновенная импровизация.

На моё счастье, Саид первый заметил меня в толпе встречающих. У некоторых встречающих в руках были плакаты пи ай эй. У меня не было плакатов, но я махал руками подражая вентилятору.

Через пятнадцать минут Объект уже укладывал чемоданы, набитые кожаными куртками в багажник такси оперативника Базарбая. Все как доктор прописал.

«Источник сообщает, что с объектом прибыло ещё двое довольно приветливо улыбающихся муджахеддинов, имена которых запомнить не удалось. Пастор»

— Нда… Тебе надо когда-нибудь попробовать себя в большой литературе. Это что ещё за «приветливо улыбающиеся муджахеддины» — ты хочешь, чтоб надо мной все руководство теперь потешалось? И потом — да, мне удалось втянуть Объект в нашу машину, тогда я так сильно обрадовался, что обоссался прямо в штаны, и не запомнил имён сопровождающих Объект боевиков. Шикарно сработано, ничего не скажешь

— Да я… Сегодня же.

— Не беспокойся, слава аллаху, там еще Базарбай был с тобой, сконтачил с погранцами. Этих людей в нашей картотеке пока нет, но это совсем ничего не значит.

— Опыта у меня маловато…

— Так. Проехали. Дальше, что у них по программе? Всю дорогу в Ташкенте пробудут или ещё куда выезжать планируют?

— Сегодня вечером объект с друзьями встречается с неким узбекским бизнесменом. Фамилия бизнесмена — Ташбаев, или как они его называют ТашбаЁв. Ташбаёв проживает ориентировочно в районе Юнус-Абада.

— Ну-ну. Затараторил. Ориентировочно проживает — вон оно как! А почему в письменном отчёте не слова о Ташбаеве, Шурик? Это брак в твоей работе. Пробел. Ты обязан находится при Объекте до того момента, как он спать ляжет. День и ночь. Ночь и день. Забудь обо всём остальном. И регистрируй детали. Если он с кем-то переглянулся в общественным туалете — тоже помечай. Если остановил такси и вдруг решил прогуляться — с ним выходи. Фиксируем каждую мелочь. Объект, объект и ещё раз объект.

Теперь скажи мне такую вещь — они как наедине остаются не начинают сразу же поклоны на полу бить? Типа — Аллах Акбар и всякое такое непотребство?

— Да нет, Михал Ваныч, какие там поклоны к черту. Они водку лупят как воду, правда и хмелеют достаточно быстро.

— Водку, говоришь, лупят? Это, Шурик, очень хорошо. Водку это просто прекрасно. Я людям которые вовсе не пьют — совсем не доверяю. Непьющие — это очень опасные люди. Имей в виду на будущее. А пока — старайся вытянуть Объект на откровенный разговор, когда он под мухой. Подружись с ним на тонком, личном уровне, понимаешь меня? Это сложно с такой личностью, как Объект, но с другой стороны, подружиться с пьяным обычно несложно. Ты меня уважаешь, я тебя уважаю — классика. Смотри только сам не ужрись сдуру. Обманывай партнёра — пропускай тосты пока все пьют, не допивай рюмку до конца, ешь побольше жирного и, по возможности, пей во время пьянки не водку, а сырые яйца — блокируют лучше чем сало, а принимать их быстро и легко.

Наблюдай. Не всегда вещь является тем, чем она выглядит. Повнимательней будь.

Давай, удачи тебе сегодня. И чтоб без брака, типа приветливо улыбающихся муджахеддинов, понял?

— Понял, Михал Ваныч, все понял, так я побежал? О! Вот забыл спросить — а что если не будет яиц?

— Каких яиц? Сырых? Сливочное масло тогда поглощай. И все время, каждую секунду помни для чего ты там и что ожидает от тебя Родина. Давай, беги уже.

Хотя это… слушай…там если только будет возможность…это… один куртафан кожаный