Беглый огонь

Козырь тем временем встал, прошелся по комнате, вынул из коробки на столе сигарету, закурил, подошел к окну, застыл раздумчиво. Я оценил его такт и ум: когда вербуешь человека, не мешай ему подумать, покрутить варианты, дай время освоиться с уже свершившимся фактом даже если и не предательства, так того, что сила сейчас на другой стороне, и этой силе нужно или подчиниться, или погибнуть. Сгинуть скверной смертью да без покаяния.

Я хлобыстнул махом еще рюмку «Померанцевой», выцедил оставшийся чифирек, закурил. Козырь почувствовал, что я готов к разговору, повернул голову:

– Я вижу ты, паря, ссориться не намерен и все понимаешь правильно. Ну а раз так, давай…

Дальше… Словно какой-то маг, могущественный, всесильный, щелкнул громко пальцами, разом изменив все. По крайней мере, тот звук, что я услышал, я сначала и принял за щелчок пальцами. Хруст или треск, малый, невразумительный… Козырь мягонько, словно мешок, рухнул на укрытый ковром пол. На виске у него черно кровянело входное пулевое отверстие.

Глава 60

Дырочка на стекле была аккуратной; от краев ее заветвились редкие паутинки. Я прикинул: ну да, такой же старый купеческий особнячок напротив, в нем – магазины, его же, Козыря, магазины, вот и не поостерегся. Хотя чердак в таких вот домах – идеальное место для снайпера. Охрана же магазинная, как и замки-запоры, – защита от лохов, но не от профи.

Времени что-то решать или просчитывать не осталось совершенно. Даже если ребятки, что сидят в смежной комнатухе, в предбанничке, и не замолотят меня сразу сгоряча, увидев босса мертвым, то угомонят чуть позднее, предварительно как следует выпотрошив: я для них – источник и причина непонятки, ну а гибель Козыря, случившаяся мгновенно по моему появлению, будет понята ими однозначно. И даже если появятся у них на мой счет какие сомнения, истолкованы они будут не в мою пользу. На всякий случай. Непонятки в боевой обстановке лучше устранять. Пулей.

Я полуползком пробрался к столу, стараясь не повторять ошибок покойного и не маячить перед окном. Это только мальчонка, разбивший из рогатки стекло ментовки, станет улепетывать со всех ног, в восторге от собственной лихости и крутости. Киллер с опытом, вкусивший смертной сладости яда – права безнаказанно отнимать чужую жизнь, – несуетлив, хоть и осторожен. У него хватит ума и терпения чуть выждать и завалить меня следом за гостеприимным хозяином. Разумеется, если я выдернусь под выстрел сразу и сам, как мишень на полигоне. Ему ведь тоже сидеть и ждать разгневанной братвы – не самый сладкий сахар.

У стола я оказался вне сектора обстрела. Быстро, но аккуратно, стараясь не шуметь, выдернул один за другим несколько ящиков. Есть! Аккуратный «глок» с фабричным глушителем мирно покоился на дне одного из ящиков. Две запасные обоймы. Ну, они-то мне не помогут, если не сумею качественно расстрелять первую.

Полуползком передвигаюсь к двери. Нет, скорее всего киллера уже и след простыл или уже остывает. Но береженого Бог бережет. Любопытство губит кота, а самодовольство – человека. Любого. Как сказал Козырь? «Я хозяин в этом городе». И чего было бояться ему, хозяину, «черному мэру», в центре своего Покровска? Стекла снаружи его конторы были зеркально тонированы, но для профессионала это помеха смешная, как бабочка для экскаватора! Подумали бы, поучились у старших товарищей из КПСС: любой обком строили на видном месте да высоком берегу, так, что ни одна винтовочка киллерская такое расстояние не возьмет, ни один сканер вражий не дотянется, дабы подслушать жуткую тайну: сколько поросят свинарка Малафеева получила от свиноматок, покрытых рекордсменом племенного долголетия боровом Борькой!

Я замер, зажав пистолет в руке. Затвор передернут, патрон в стволе. Поигрался, прикинув балансировку. Пора. Распахнул дверь разом. Первая пуля – в лоб любителю сушек. Профи, собака! Как и откуда он успел выдернуть пистолет – неведомо, но умер он с оружием в руках! Я передвинул ствол и парой выстрелов завалил двух «близнецов» в кашемире. Где третий болтается, етит его в гору?! Пописать, что ли, пошел?

Невнятные хлопки, глухой стук от падения мертвых тел – вот все, что нарушило тишину предбанничка. Я надел купленное с час назад длинное пальто почти от кутюр, быстро окинул взглядом комнату, выдвинул ящик стола, бесцеремонно скинув труп голубоглазого дядька на пол. Вот они, мои славные. Забрал «беретту», «макаров» и чужой «глок» с глушилкой; выгреб тоненькую пачку баксов и с десяток отечественных пол-тинников: им уже не пригодятся, а клептомания – штука пожизненная.