Беглый огонь

Торопился я медленно, как и надо в таком деликатном деле, как допрос с помощью спецпрепаратов. Незнакомец сопротивлялся, понятное дело, концентрируя волю, но при таком сочетании это ему вряд ли поможет. И все же лучше всего – искать контакт: задеть в чувственном сознании клиента что-то исключительно важное, существенное, такое, рядом с которым все остальное, будь то тайны боссов или номерные счета в инобанках, – просто шелуха.

И тут на запястье у парня увидел наколку: «Толик». И – чаечку, парящую над одинокими волнами. На блатном лексиконе это что-то означает, но у Толика на руке именно наколка, а не татуировка; когда-то такие были модны среди дворовой пацанвы, и кололи они друг другу всякие значки по подвалам… Давно, в пятидесятые, сейчас ни одному шибзику-недолетку и в ум не придет мучить себя портняжьей иглой… А эта наколка была именно такая; в зоне, даже на малолетке, сделали бы профессиональнее. А это значит…

Парень явно поплыл по волнам вынужденного кайфа; его светло-карие глаза стали похожи на закатное небо, время от времени перекрываемое тучами, когда он проваливался почти в полное забытье.

– Толик, ты детдомовский? – быстро спросил я.

Парень не успел сосредоточиться, чтобы хоть как-то проявить волю:

– Да.

– А Ильич – благодетель?

Молчание.

– Ильич вытащил из детдома?

– Да.

– Остальных ребят тоже?

– Нет.

– Ребята дерганые?

– …

Я ругнулся про себя за неконкретно поставленный вопрос. Переспросил:

– Ребята воевали?

– …

– Ты не знаешь?

– Нет.

– Сколько вас?

– …

– Сколько человек прибыло в Покровск?

– Вся группа, – ушел от ответа Толик.

– Задача?

– Не знаю.

– Приказы отдает Ильич?

– Да.

– Вы выполните любой приказ?

– Да.

– Тебе приходилось убивать?

– Да.

– На войне?

– Нет.

– Сколько человек в группе?

– Двадцать… четыре…

Парень явно силился противостоять наркотику, но для этого нужны оч-ч-чень специфические навыки, у него таких не было.

– Есть еще какие-то группы в городе, подчиняющиеся Ильичу?

– Не знаю.

– Ильич самый старший?

– Нет.

– Ты прошел спецподготовку?

– Да.

– В группе есть инструкторы?

– Да.

– Ваша задача – охранять?

– Да.

– Вы взяли под охрану всю территорию завода?

– Нет.

– Вы патрулируете территорию?

– Да.

– Вы патрулируете подходы к заводу?

– Да.

– Вы взяли под плотную опеку спеццех?

– Да.

– Производственные помещения?

– Нет.

– Лабораторию?

– Да.

– Административный корпус?

– Нет.

– Средство внутренней связи рация «Эхо»?

– Да.

– Длина волны?

– М-м-м…

– Длина волны?!

– М-м-м…

– Тебя били в детдоме?

– Да.

– Ильич научил тебя быть сильным?

– Да.

– Ты убивал?

– Да.

– Твои родители погибли?

– Н-н-нет.

– Отец жив?

– Н-не знаю.

– Мать?

– Да.

– Ты нашел своих родителей?

– Нет.

– Это важно. Им нужна твоя помощь. Найди их.

Парень задергался, замотал головой, я крепко сжал его голову между ладонями и уставился в лихорадочно блестевшие зрачки:

– У тебя есть братья или сестры?

– Н-не знаю.

– Это важно. Найди их. Сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Ильич научил тебя убивать?

– Да.

– Он приказывал тебе убивать?

– Да.

– Ты готов убивать?

– Да.

– У тебя есть родители?

– Да.

– Найди их. Все остальное не важно. Длина волны?

– М-м-м…

– Длина волны для переговоров?!

– Восемнадцать и три.

– Твой позывной?

– Голик.

– Позывной номера первого?

– Первый.

– Ключевое слово?

– М-м-м…

– Ключевое слово?!

– «Анри».

Я узнал все, что хотел. Хотя и был жесток. Ну а сейчас… Пацана нужно снимать с «иглы» насилия. На языке профессионалов это называется нейролингвистическое программирование.

– Слушай внимательно, Толя… – Я крепко сжал голову пленника, чтобы он не смог отвести взгляда. – Ильич тебе враг. Твои родители – это важно. Найди их. Защити. Защищать – важнее, чем убивать. Если ты стал сильным – защищай.

Парень, казалось, совсем обмяк… И вдруг неожиданно резким и быстрым движением выбросил руку вперед, целя мне в переносицу… Я ушел в сторону, навалился, сцепил руки замком, и все равно мне было очень непросто удерживать его. Нешуточный стресс сделал его втрое сильнее; он метался, словно душевнобольной в горячечном бреду… Пусть. Пусть лучше в этой жизни его удерживает желание защищать, а не жажда мстить и убивать.

Парень обмяк, дыхание стало едва слышным. Я уколол его в мышцу предплечья, и через минуту он уже спал глубоким, отрешенным сном. А когда проснется…

Создал себе проблему! Ладненько. В бардачке машины нашлась и карта; я изучил ее внимательно. Повернул ключ зажигания, выжал сцепление. Через полчаса я уже был на дорожке, ведущей к летним дачным домикам горожан. Нашел тот, что попроще, взломал хлипкий замочек. Внутри то, что украсть нельзя: старенький топчан, стол, пара табуреток. Дачка времен самого развитого из социализмов для самого скромного из инженеров. Ага, еще и ТЭН, по-пиратски подключенный к линии передач. А это значит, что пленник не замерзнет. По правде, я и сам отсиделся бы здесь недельку-другую, жирок нагулял…