Беглый огонь

Полагаю, от чистых шизофреников здесь уже основательно отвыкли; новая волна «демократов» весьма отличается от истеричных хапуг первого поколения предприимчивостью и сообразительностью и мелочь по карманам и сусекам бывших первых секретарей не тырит; но по губернским партячейкам по сию пору зависли не самые удачливые из гайдаровских прорабов; надеюсь, хоть один искренний столпец демократии в организации остался. Ну а, судя по легкой иронии в голосе, барышня-секретарь достаточно умна, чтобы соединить меня именно с таким и не отвлекать босса Игнатия Валериановича от дел значимых и денежных.

– Вас слушают! – услышал я в трубке.

– Игнатий Валерианович?

– Нет. Это – Константин Климов!

Произнесена имя-фамилия была с таким подъемом, словно обладатель его был здешним Доренко, никак не меньше.

– Так вы тот самый Климов? – с не меньшим энтузиазмом переспросил я.

– Да, это я, – со скромной ленинской простотой подтвердил собеседник.

Ну что ж, с честолюбцами всегда приятно иметь дело: «ему немного подпоешь, и делай с ним – что хошь!»

– Я рад, что трубку взяли именно вы… – произнес я на иссякающем подъеме и добавил на полтона ниже: – Себя я по понятным причинам назвать не могу… Но я надеюсь, вы известите общественность…

– О чем именно? – отозвался Климов.

– Оголтелая военщина готовит чудовищную провокацию. Она гонит наших детей на убой, а теперь…

– Не могли бы вы выразиться поконкретнее?

Похоже, я пережал. Собеседник заподозрил во мне чистого шизоида. Этого мне не нужно.

– Я о заводе «Точприбор». Вы же знаете, что это за люди…

– Да-да, я вас внимательно слушаю…

– Так вот: завтра будет реализовано соглашение между Министерством обороны и красными директорами, входящими в известное вам объединение… – Ну должно же быть в славном Покровске хоть какое-то объединение директоров-производственников! – Вы понимае-те, чем это грозит городу? Вы понимаете, чем это грозит демократии?

Ну а дальше я плел вообще не пойми чего, зато – вдохновенно: уж таковы люди, им чаще не важен смысл, им важнее тон, эмоциональный настрой собеседника. Ну а если в речи встречаются знакомые, пусть ничего и не значащие словеса, типа «военщина», «демократия» и «угроза»…

– Да-да-да…

– Пользуясь бомбардировкой Ирака, наши ястребы активизировались. Большего я сказать не могу. Как и назвать своего имени. Но это в наших силах: уберечь город и страну от милитаристской красно-коричневой заразы! – Вот эти слова я произнес почти визгливо, задышал часто, словно переводя дух, закончил: – Вы должны приехать и убедиться сами. Это все весьма серьезно. Весьма.

На этой оптимистической ноте я оборвал разговор. В башке навязчиво крутилась строчка из шлягера шестидесятых: «Парни, парни, это в наших силах – землю от пожара уберечь…» Ну а неведомый мне господин Климов должен сейчас чувствовать обеспокоенность. Чего я и добивался. В городе должно произойти нечто, а он этого не знает! Значит, начнет звонить. Ну что ж, сделаем так, чтобы муть была гуще. Что-что, а слухи живут и достигают чудовищных размеров только потому, что множеству людей хочется показать свою исключительную осведомленность и тем подчеркнуть свою личную значимость.

Следующий звонок был к «зеленым». Этим было сообщено, что завтра на территорию «Точприбора» будет завезен жуткий газ «FQ», который и захоронят на заводской свалке в опасной близости от жилья мирных горожан. Кто говорит? Говорит Москва!

Светло-коричневые узнали от незнакомца – обладателя сдержанного служилого баритона, патриота и офицера, пожелавшего остаться неизвестным, – что клятые сионисты и масоны Лившиц, Дымшиц и примкнувший к ним Кашперович готовятся запродать гордость Отечества – завод «Точприбор» в волосатые руки ожидовленных янкесов. А для этого готовят провокацию. С дымом и копотью. При поддержке местных демократов, особенно этого Климова. Приходите, поглядите, остановите.

Всего я сделал шестнадцать звонков. Подумал-подумал, да и потревожил-таки редакции газет, обе местные телекомпании и радиостанцию, причем звонить старался в непрофильные отделы: спорта, юмора, рекламы и прочие. Кукующие там индивиды не упустят случая поддеть своих более удачливых по журналистским делам коллег: дескать, как, вы разве не слышали?!

Все, что я наплел, мне трудно было бы вспомнить даже стрезву, но во всех небылицах была общая составляющая, ненавязчивая, но неотвязная, как реклама исключающих протекание прокладок: завод «Точприбор». Ну а дальше… «Словно мухи тут и там ходют слухи по домам…» Звонки-звоночки-звоники… Дыма без огня не бывает. Дело за малым: обеспечить этот самый огонь. В самом пожарном варианте.