Бегом к алтарю

Совет Мириам, конечно, хорош, размышляла, повесив трубку, Дженни, но все далеко не так просто. Да, Рейф вчера ночью искренне тревожился за нее и радовался, что с ней все в порядке, но он обращался с ней как с сестрой или с ребенком, когда укладывал в постель. Разве так ведет себя влюбленный мужчина? А откуда ей знать? Рядом с ней никогда не было влюбленного мужчины, так что опыта у нее никакого. Что касается Рейфа, она блуждала в потемках.

Когда Рейф вчера ночью, в мастерской, прижал ее к себе, ей почудилось что-то новое в его объятиях. Чувство другого уровня. Может, любовь?

Этого Дженни не знала. Но она точно знала, что не может сидеть в спальне и копаться в мыслях целый день. И так уже пошла вторая половина субботы.

Она приняла душ, вымыла волосы и, чтобы поднять себе настроение, надела длинную ярко-красную рубашку из мягчайшего вельвета на кнопках. К рубашке нашлись и подходящие черные брюки. Прежде чем спуститься на первый этаж, она спрятала записку Рейфа в потайном кармашке своей сумочки, рядышком с кулоном, который он подарил ей на свадьбу.

На втором этаже она заскочила в кухоньку рядом с гостиной, выпила чашку кофе и лишь затем спустилась на первый. Едва она направилась к двери в ресторан, как на пороге появились Чак и Синди. Поход в библиотеку был завершен. С ними вошел и Рейф.

— А потом дракон начал плеваться огнем, и мышке пришлось убежать, чтобы не сгореть живьем, — говорила Синди. — Папочка, ты меня не слушаешь?

— Конечно, слушаю, — отозвался Рейф, хоть и слегка рассеянно. — Я тебя всегда слушаю.

— Ладно. А потом мышка… Ой, подожди, я забыла, где остановилась. О чем я рассказывала?

— Ты мне рассказывала историю, которую услышала в библиотеке.

— Мы ее даже смотрели! Там была настоящая сказочница, и у нее были на руках такие игрушки — дракон и мышка. Она рассказывала и показывала. Это было очень впечатляюще!

— Похоже на то. Остальное расскажешь попозже, ладно? А сейчас беги-ка умойся перед обедом, детка.

Синди умчалась. Рейф обернулся и увидел Дженни, топтавшуюся на пороге.

— А вот и ты, — сказал он. — Как раз вовремя. Хьюго приготовил для нас нечто особенное.

— По какому случаю? — спросила Дженни.

— По случаю поимки распоследнего мерзавца, который на вас напал, — ответил вместо Рейфа Клубень.

— Да, но еще один распоследний мерзавец, возможно, разгуливает на свободе, — мрачно вставил Рейф. — Гарднер утверждает, что не резал мишек. По его словам, это мог сделать только какой-то извращенец.

— Не произносите у меня на кухне таких слов, — испуганно заявил Хьюго и принялся так яростно орудовать ложкой, что едва не ошпарил Рейфа кипящей подливой.

— Кто ж это мог так низко пасть, чтобы отрезать лапки у плюшевых мишек?! — не унимался Клубень.

— Не знаю, — покачала головой Дженни. — Но как только его отыщут, я лично оторву ему руки и посмотрю, как это негодяю понравится! — воинственно заявила она.

— Тебе придется встать в очередь, — возразил Рейф, увильнув от половника Хьюго. — Первым до этого парня доберусь я!

Дженни краешком глаза заметила, что Хьюго с прежним пылом сосредоточенно размешивает соус — так, что брызги летят во все стороны.

— Ты вырвешь ему руки, а я — ноги, — закончил Чак.

— Я в доле, приятель, — проговорил Клубень. — Эй, Хьюи, в чем дело? Ты что-то позеленел.

— Все эти разговоры о насилии плохо действуют на мою впечатлительную натуру, — вспыхнув, пробормотал Хьюго.

Синди вернулась из ванной, разговор перешел на другую тему, и вся семья отправилась за обеденный стол. К удивлению Дженни, Рейф придержал для нее стул. Ее тронула такая старомодная учтивость.

Хьюго, с пылающими щеками, внес в комнату свое фирменное блюдо.

— Pot-au-feu[4] с артишоками, — объявил он.

— Горшок с огнем[5], — перевел Клубень. — Похоже, сегодня ты переборщил с огнем. Здорово же тебя тронул наш разговор, если ты спалил свое знаменитое жаркое, Хьюи. Ну, ничего, ничего, не тушуйся. — Клубень потрепал по плечу Хьюго, который, казалось, был на грани истерики. — Можешь возвращаться на кухню, я сам подам. А то спалишь что-нибудь еще.

Хьюго, побагровев, вышел из столовой. У него не хватило сил даже на то, чтобы по обыкновению возмущенно фыркнуть.

— Наверное, мне не стоит так уж к нему цепляться, — с виноватым видом кивнул Клубень в сторону закрывавшего дверь Хьюго. — Но я просто не могу удержаться. Что-то в нем такое… Вот, пожалуйста, Дженни. — Он протянул первую тарелку с жарким.

Дженни опустила тарелку на стол. Потом моргнула, присмотрелась…

— Кажется, я в самом деле схожу с ума… — пробормотала она. — Это так похоже на… — Она вилкой убрала кусочек морковки, лук и подливку. — Да нет же, так и есть! — Она подняла вверх крошечную лапку от мишки, всего каких-нибудь два дюйма длиной. Она узнала этот мягкий мохер цвета меда. Один из мишек, изуродованных два дня назад, был сшит из такого же. — Это лапка одного из моих мишек!

— Хьюго, вернись! — коротко крикнул Рейф. Шеф-повар мгновенно очутился у стола, и Рейф спросил ледяным тоном:

— Не потрудишься ли объяснить, каким образом это попало в твое жаркое?

— Это я нашла, — пропела с другого конца стола Синди.