Бегом на шпильках

— Вот он и подписывает всем карманные расходы, и так каждый месяц, все к нему ходят, просят «на новую рубашку к презентации», а он все никак не может взять в толк, почему это все рубашки нынче тянут ровно на шестьдесят фунтов!

Крис смеется так сильно, что лицо его становится багровым.

— Ну да, в аккурат на дозняк! Это мне напомнило, как мы ходили в «Сохо-Хаус»[21] с ребятами из «Урана». — Замечаю, как Тони морщится при упоминании о фирме-конкурентке. — Так вот, после ужина, когда принесли счет, все вытащили кредитки, ну я взял, просто для прикола, и потер каждую ребром о скатерть, а скатерти там темно-синие, и, прикинь, после каждой осталась белая полоска!

Нервно жду реакции Тони, но тот лишь фыркает:

— Разыгрываешь меня, да? Я точь-в-точь такую же басню слышал от одного из наших ребят…

Перевожу взгляд на Криса. Его шея начинает наливаться кровью, поэтому поспешно втискиваюсь в разговор:

— Спектакль вот-вот начнется. Может, пойдем на свои места?

Мы вступаем в голубое с золотом великолепие зала. В воздухе, словно споры одуванчиков, благопристойно витает гул светской беседы; приглушенный фон зрительских туалетов то там, то здесь прорывается блеском диадемы на детской головке или изумрудно-бархатным нарядом какой-нибудь шикарной дамы; шелестят программки; хлопают сиденья под теми, кто поспешно вскакивет, давая возможность задержавшимся протиснуться к своим креслам. Механический голос предупреждает о необходимости выключить мобильные телефоны.

На лицах Тони и Криса читается неподдельный ужас.

Свет постепенно гаснет, зал затихает, и при первых же звуках оркестра Крис принимается шипеть мне в самое ухо:

— Слушай, эта бодяга вообще надолго?

Пять минут спустя Тони объявляет, что не может разобраться в сюжете. Чувствую себя нянечкой, приглядывающей за двумя непоседливыми подростками-близнецами.

— Все очень просто, — шепчу я. — Доктор Коппелиус — игрушечных дел мастер, Коппелия — его механическая кукла…

— Ого, — говорит Тони. — Полная лажа.

А когда я спрашиваю у Криса: «Как считаешь, у Мел получается изображать Коппелию?», он отвечает:

— Только без обид. По-моему, она пляшет как на костылях!

В антракте оба мои мужчины ненадолго оживляются. Тони, умирающий от кофеинового голодания, свистом подзывает билетершу вместо того, чтобы пройти два шага к первому ряду; а Крис верещит с издевкой:

— Интересно, сколько ваты было в трусах у того педрилы-плясуна? Такое впечатление, что он туда подушку целиком запихал!

В результате Крис так и не уезжает помогать ребятам с аппаратурой, поскольку засыпает в самом начале третьего акта и приходит в себя лишь под занавес.

— Я сказала Мел, что мы встречаемся в фойе, у служебного входа, — говорю я и тут же добавляю, заметив, как Крис поглядывает на часы: — Парни без тебя точно справятся?

— Без проблем, — отвечает он. — Они — профи, звук мы уже проверяли, и потом — ребята в курсе, что у меня встре… э-э, я думаю, поедем на моей тачке, если Тони хочется выпить пару банок. Ну, долго она там еще?

— А вот и Мел, — радостно объявляю я, заметив, как звезда сегодняшнего вечера резво скачет в нашу сторону: на ней коротенькое серебристое платье и розовые туфельки на неустойчивых шпильках. Глаза Тони выпрыгивают из орбит.

— Привет, Тони! — кричит Мел. — Привет, Натали, ой! А это кто? Как вам спектакль? По-моему, я была просто ужасна! А Оскар — еще ужаснее! Видели, как он завалил поддержку?

— Это Крис, помнишь, я тебе говорила? — вставляю я поспешно. — Это его группу мы едем слушать. И не говори глупостей: ты была великолепна. Ты была просто потрясающая, и спектакль получился потрясающий!

Крис улыбается Мел, — которая в этот момент всасывает в себя восхваления, будто смерч в церковном храме, — и тихим голосом говорит:

— Это были два с половиной часа захватывающего развлечения.

Мел хлопает в ладоши со словами:

— Ой, как здорово, а тебе понравилось, Тони?

Тони кричит:

— Детка, ты была как ветер, как буря, как стихийное бедствие! Ты была гигантом!

— Я была… гигантом? — переспрашивает Мел, не веря своим ушам.

— Он имеет в виду «замечательной», — взвизгиваю я, не давая ситуации выйти из-под контроля, — а не в физическом смысле слова.

— Так мы едем или нет? — говорит Крис.

Пять минут спустя мы все стоим перед здоровенной, потрепанной «вольво» цвета «бургунди» (за исключением крыла, выкрашенного в «беж»). Крис с усилием дергает за ручку задней двери, хитро подмигивает мне и, шутливо растягивая слова, приглашает:

— Дааамочки, паапрррашу вас.

Я с трудом протискиваюсь внутрь, следом влезает Мел.

— Концерт сегодня должен быть классный, — заявляет Крис Тони, разгоняя движок. — «Нью Мьюзикл Экспресс» собирались дать репортаж о группе, и еще должна подъехать пара ребят из «Эй энд Ар»…

— Пара? — усмехается Тони. — Да они же, как овцы: парами не ходят. С этими ребятами всегда так: или уж всем стадом, или никого.

— Да я знаю. Кстати, между нами: три серьезных конторы уже интересовались группой, но я пока делаю вид, что мне это не интересно…