Бегом за неприятностями!

Он опрокинул в себя стакан и заставил ректора повторить за ним. Потом пили еще… За магическую науку и за душевное благородство, за Академию и за то, чтобы императрица провалилась к демонам, за путешествия между мирами и храбрых путешественников. В конце Савард предложил тост, немыслимый в его устах. Марульф подумал было, что ему почудилось спьяну, но нет. Эверард-женоненавистник предложил выпить за прекрасных женщин.

* * *

Марульф Лингеи проснулся утром в своей кровати со страшной головной болью. Он тщетно пытался вспомнить, было ли все вчерашнее сном или явью. Если исчезновение двух дипломниц во время защиты ему после неимоверных усилий вспомнилось как нечто бывшее на самом деле, то разговор с Эверардом Савардом тонул в тумане. Помнилось только что они пили, и пили много. Пришлось вставать, ползти на кафедру целительства и просить первого попавшегося преподавателя снять последствия перепоя. Ему повезло наткнуться на зельевара, который поначалу испугался, но потом сообразил что к чему и вручил ректору огромную чашку, исходящую паром. Выпив горькое, горячее, пахнущее травами зелье, он наконец почувствовал себя лучше и смог нормально соображать. Кажется, он на неделю перенес защиту дипломов? Надо срочно подготовить все приказы.

Около ректорского кабинета его уже ждали. Завидев посетителей, Марульф чуть не бросился бежать, но взял себя в руки и гордо прошествовал мимо них, бросив референту:

— Запускай по одному.

Первой вошла настоятельница приюта, из которого пятнадцать лет назад в Академию поступила Лисса. Она ни о чем не спрашивала, ничего не хотела. Просто пришла… Ректор прекрасно знал, что за этим скрывается. Стороны выразили друг другу соболезнования, после чего ректор вручил женщине небольшой мешочек с золотом: пожертвование на приют.

Следующий посетитель был далеко не так безобиден. Господин Комин пришел, чтобы забрать имущество, принадлежавшее его покойной дочери. Ректор вызвал референта и велел принести вещи Беттины. Ожидали их молча, мужчинам нечего было сказать друг другу после вчерашнего выступления декана Саварда. Когда же комендантша женского общежития принесла нехитрые пожитки: три платья, пару кофточек, штаны для полевых работ, несколько пар чулок, стираное бельишко и теплое пальто, песчаный демон брезгливо покопался в саквояже и спросил:

— А где артефакты, созданные моей дочерью? Здесь их нет.

Ректор широко улыбнулся, показывая клыки:

— Здесь их и быть не может. Все артефакты, созданные студентами в процессе обучения, являются собственностью Академии. Беттина создавала особые артефакты, пользоваться которыми имеют право и возможность только квалифицированные маги. Так что тем более вы не можете на них претендовать.

— А их стоимость?

— А их стоимость, уважаемый, идет в зачет стоимости проживания и обучения вашей дочери в стенах Академии. Мы ее здесь пятнадцать лет кормили и учили, не получая от вас ни гроша. Надеюсь, все ясно, или хотите со мной встретиться в суде?

Марульф уже кипел и искал только повод, чтобы сорваться. После вчерашнего ему необходимо было выплеснуть на кого-то весь негатив, но господин Комин такого повода ему не дал, поднялся, поклонился и вышел. Хоть и демон, а магов боится.

Вошедший следом за ним Ансар Эгелен задал наконец вопрос, который позволил ректору спустить на него всех собак.

— Скажите, господин ректор, моя невеста действительно умерла? Боюсь, это уловка, чтобы скрыть ее от меня.

Ректор начал медленно закипать:

— Вы действительно так думаете и пытаетесь меня обвинить? Ага, красавец, я пожертвовал двумя лучшими студентками, чтобы спрятать одну из них от такого ничтожества как ты! — Тут он не сдержался и заорал, — Думай головой, прежде чем рот раскрывать! Не зря тебе Эверард все вчера сказал: ты убийца! Ты убил двух лучших девушек, которых за последние пятьдесят лет рождала эта земля! Вон отсюда. И чтоб я тебя не видел!

Эгелен, несмотря ни на что, сохранял спокойствие.

— Вы пожалеете о своей несдержанности, господин ректор. Я начну дело против вашей Академии. Дело об укрывательстве. И я его выиграю.

Марульф уже не мог держать себя в руках.

— Да начинай хоть три! Только думай сначала, с кем связываешься! Знаю, вы, песчаные демоны, прямого магического воздействия не боитесь. Ничего, есть еще простое физическое!

Огромная бронзовая ваза, стоявшая на тумбочке за спиной Эгелена вдруг поднялась в воздух, пролетела немного и сверху обрушилась на голову посетителя. Эгелен рухнул, как подкошенный. Ректор вызвал референта:

— Грант, вызовите уборщиков. Пусть выкинут вон эту падаль. Господину Эгелену вход на территорию Академии строго воспрещен. Скажите привратнику, а я потом внесу в охранное плетение.

Когда все наконец вышли, он упал в собственное кресло и понял, что влип по-крупному. Пар-то он спустил, но все его предыдущие старания всех примирить и сгладить пошли насмарку. Академия Волшебства и Магии оказалась в положении конфронтации с императрицей Матильдой. Оставалось уповать на то, что до ее ответа пройдет немало времени, ректор сумеет подготовиться.