Бегом за неприятностями!

— Дерзкая. Но хорошенькая. Внешность очень необычная. Эльфы среди предков были… А еще кто? Демоны света? А в кого глаза такие синие? Или драконы? Только они позволяют себе плевать на закон, — внезапно он обратился прямо к ней, — В общем так. Если хозяин не объявится, оставлю себе. Поняла?

— Чего ж тут непонятного, — вздохнула путешественница, — Хозяин не объявится. Нет у меня никакого хозяина. Я свободная девушка.

Эльф не засмеялся, но обозначил смех.

— Свободная полукровка? Это что-то новенькое. Закон такого не допускает, на воле ты бы не дожила до своих лет.

Тут Лисса не выдержала. Любопытство всегда было ее больным местом:

— Да какой закон-то?!

Эльф казался пораженным ее невежеством. Он завел очи к потолку и процитировал по памяти:

— “Закон о чистоте крови”. Межрасовые браки запрещены, дабы не разбавлять кровь магов и не ослаблять наследие. Если женщина вступит в отношения с представителем другой расы и родится ребенок, то она лишается всех прав и становится рабой своей семьи, если она принадлежит к магическим расам, или рабой семьи отца своего ребенка, если она человек. Ребенок смешанной крови становится рабом той же семьи. По достижении им двенадцатилетнего возраста, он подвергается магической стерилизации, дабы не плодить ублюдков смешанной крови и не позволять ей смешиваться снова.”

Лисса вытаращила глаза. В ее мире наиболее сильные маги были как раз полукровками. Смешиваясь, дары разных рас давали самые причудливые сочетания, каким-то образом подпитывая друг друга. Поэтому здешний закон показался ей верхом глупости. Язык сам, помимо ее воли, изобразил:

— Вот глупость-то!

— Ты берешь на себя смелость критиковать закон? Откуда ты такая нахальная взялась?

Он наклонился и стал вглядываться в ее лицо с брезгливым интересом. Лисса постаралась поймать взгляд бледно-голубых глаз и включила обаяние сильфов, внушая: освободи меня. Вместо этого блондин разорвал на ней рубаху и провел рукой по груди, затем по животу до самого низа. Сканирует? Глаза у него вдруг округлились, интерес из брезгливого превратился в настоящий. Точно, сканирует как лекарь на осмотре.

— У тебя никогда не было мужчин?

— Не ваше дело.

В голосе у мужчины появились мурлыкающие нотки.

— Очень даже мое. Сорвать такой цветок… На это трудно было рассчитывать. Ведь ты уже не дитя. Если твой хозяин такой дурак… Теперь ты точно тут задержишься. Я сделаю тебя своей. Сам сорву этот цветочек…

Полный облом: ментальный приказ на него не подействовал. Вместо этого он уже нашел ей место в своей постели. Ишь, мурчит, как кот. Ну ничего, пусть только развяжет. Не будет же он насиловать ее прямо тут, на каменной лавке и в цепях. Цветочки рвать надо не как попало, а как положено. Как бы его подвести к этой правильной мысли? И Лисса спросила напрямик:

— Что, прямо тут?

Еще и на лице изобразила крайнее отвращение. Магия на эльфа не подействовала, а простая методика, вычитанная Лиссой в одной из книжек урбомира, сработала как часы! Он обвел глазами помещение, Лиссу, себя, задумался, и позвал давешнюю тетку.

— Вымойте ее и в мою спальню.

— Так, господин, она магию знает. Как же ее развязать? Ведь магичить начнет. Страшно!

Эльф на минуту задумался, а потом отдал распоряжение.

— Магичка? Ничего, когда мыть будешь, руки свяжешь, без пассов она ничего не может. А в спальне я уж сам разберусь. Все-таки я сам маг не из последних. Думаю, потом она станет мирная и ласковая. Ведь правда, красавица?

Лисса от души улыбнулась эльфу. Оскал получился что надо. До спальни она не дойдет. Затем девушка с вожделением посмотрела на свою сумку. Мужчина тоже бросил туда свой взгляд, скривился и сказал тетке:

— Видимо, она привязана к своим вещам. Вряд ли там может быть что-то ценное, но… Возьми их с собой в мыльню и промой, чтобы грязь не разносить. А вот одежду выброси всю. Такую дрянь ни одна порядочная магичка не наденет, а моя любовница и подавно. Подыщи ей что-нибудь поприличнее. Да, сейчас ко мне приедут… Через три часа я ее жду.

Эльф развернулся и вышел. Тетка достала откуда-то ключи и отстегнула по-очереди все наручники и ножные кандалы. Последними пали ошейник и цепь поперек живота. Не успев снять металл, она привязывала на его место веревку, которую наматывала на руку. Когда последние железяки упали, у Лиссы было почти непреодолимое желание не ждать больше и перенестись. Но перенестись вместе с этой теткой? Увольте. Что она с ней потом делать будет? Может, в мыльне больше повезет?

До мыльни пришлось идти в разорванной рубахе и босиком, а там рубаху с нее и вовсе стащили и бросили на пол как ненужную тряпку. Но сумка была здесь, тетка притащила ее, повесив на плечо. Хотела было кинуть вещь в таз и залить водой, но Лисса заверещала как резаная:

— Тетенька, не надо, вы все испортите! Давайте я выну то, что воды боится, тогда и мойте

— Что там у тебя воды боится?

— Ну как же, пудра и книжка, — придурилась Лисса, — а еще много по мелочи.

— Я сама выну!

— Ой, не надо, не надо, — заныла девушка, пытаясь спровоцировать вредную бабу.

Тетка не стала слушать девчонку, полезла сама…