Бегство

— На счет «два». — Курт рукой, затянутой в боевую силиконовую перчатку с обрезанными пальцами, взялся за толстую дверную скобу. — Готов? Тогда… Один. Два!

Как только тяжелая широкая дверь с рокотом откатилась в сторону, капрал навел оружие на массивный стеллаж до самого потолка забитый прямоугольными контейнерами из ударостойкого пластика. В них шевелилась и подергивалась темно-розовая масса, пронизанная тонкой паутинкой кровеносных сосудов. Никакого другого движения в помещении пока не наблюдалось.

Не сговариваясь, два наемника прыгнули внутрь и, прижавшись друг к другу спинами, взяли на прицел оба конца длинного полутемного помещения.

— Чисто! — через мгновение доложил рядовой.

— Чисто, — опуская оружие, согласился с ним капрал.

Число «7» и впрямь оказалось счастливым… ну, или, по крайней мере, удачным. Инкубатор не таил в себе опасных сюрпризов, да к тому же был основательно набит уже полностью созревшими свиными бриками.

Капрал медленно и оценивающе прошелся взглядом по упрятанным под прозрачный пластик тушам. Когда-то это были обычные свиньи: лапы, уши, хвосты, ну и все прочее, что полагается нормальному зверю, но за последние полвека многое изменилось. Стараниями генной инженерии свиньи превратились в лишенные шкур прямоугольные брикеты, втиснутые в пластиковые банки. Восемьдесят процентов веса это чистое мясо, остальное — примитивные внутренние органы, сосущие питательную смесь через одни вживленные трубки и выводящие продукты жизнедеятельности через другие. Для того чтобы живой организм функционировал, пришлось сохранить часть нервной системы и крошечный мозг. Правда, как уверяли живодеры-генетики, по развитию он находился на уровне каких-то там жаб или рыб, на что Зыков всегда позволял себе легкое сомнение. Как говорится навидался…

— Лева, а ведь они того… чувствуют, — Курт словно прочел мысли капрала.

— Кто чувствует? — Штык прекрасно понял, что именно имеет в виду молодой солдат, но ему жуть как не хотелось углубляться в эту тему, тем более сейчас.

— Брики, — Алферов ткнул стволом винтовки в сторону стеллажей. — В них ведь консервант прямо в живых закачивают. И я видел, как их начинает трясти, а те, до кого консервант еще не дошел, словно чуют приближение смерти. И тогда…

— А ну, сопли подтер! Юный натуралист, конченный! — рыкнул на рядового капрал. — Технология такая. Другой пока еще не придумали. Да и всем глубоко пофигу. Главное, чтобы мясо на столах не переводилось. Вон ты, к примеру, уплетаешь свининку за обе щеки и нихрена не давишься. — Окончательно закрывая тему, Штык вызвал остальных свих людей: — Эй, макаки, как там у вас? Доложите!

— В «8-ом» чисто! — вышел на связь Хомяк.

— В «20-ом» веерник «Искра-5» стоял. Вырубил я его к чертовой матери, от греха подальше, — сообщил Солома.

— «23-й» пустой, — голос Виккерса заглушали небольшие помехи. — Мы с Коровой сейчас к «9-му» подходим. — Прямо за ним жилой модуль.

— Не высовывайтесь пока. Мы скоро, — капрал махнул рукой Алферову и первым рванул к выходу.

— Давайте пошустрее. У меня руки чешутся накостылять этим уродам, — ответил Виккерс. Секунд на десять снайпер замолчал, а затем его очень довольный голос проскрежетал на весь эфир: — Вижу остатки генераторной. Ох, и разворотил я ее… просто в гавно!

К этому моменту Штык с напарником уже успели добежать до «10-го» инкубатора, за которым их поджидали Солома и Хомяк. Модуль номер «9» оставался справа метрах в пятидесяти. Метнув туда быстрый взгляд, капрал увидел две камуфлированные фигуры, которые вскрывали одну из вентиляционных решеток. Замысел Виккерса и Коровина оказался весьма прост. Вход в «9-й» инкубатор находился с другой стороны и великолепно просматривался из жилого модуля, так что проверить его обычным способом, не угодив под огонь из окон, было просто невозможно. Разведчикам ничего не оставалось, как прощупать объект гранатой.

Капрал только об этом подумал, как внутри строения полыхнуло. Белое пламя, вмиг деформировавшиеся стены, потеки металла и оплавленные дыры, из которых словно из турбо-печи с ревом вырывается раскаленный, серый от копоти и пепла воздух. Все как тогда, когда неожиданно рванул инкубатор с веерником…

Штык подумал об этом, но никаких выводов сделать так и не успел. Все мысли переколошматил возглас, вернее трубный боевой рев Жоры Хомяка:

— Выходим! Сейчас! Под шумок!

— Стоп! Куда, нахрен, впереди старших?! — капрал оттолкнул снайпера. — Я первый! А вы, трое, за мной… по сигналу!