Бегство Джейн

— Нет, — закричала та, видя, как в безмолвном вопле открылся рот старика, который заметил, как Джейн схватила с кофейного столика тяжелую хрустальную вазу и взмахнула ею над головой. Цветы полетели на пол. Из вазы радужной струей вылились остатки воды; Паула отпрянула; Кэрол отвернула голову; ее отец, плача, прикрыл глаза.

И в эту секунду Джейн отчетливо вспомнила, кто она и почему она пыталась убежать от своей памяти.

27

Память разворачивалась перед Джейн, как рулон высококачественной техниколоровской кинопленки. Это был кинофестиваль для одного зрителя, словно она одна сидела в просмотровом зале в середине первого ряда. Вот раздвинулся занавес, открылся экран, и на нем замелькали ослепительно красочные образы, сияющие столь ярким светом, что глазам стало больно. Фильм оказался немым, и Джейн взяла на себя роль диктора, рассказывая Кэрол и Пауле его содержание.

Утро. Майкл и Эмили сидят за кухонным столом. Майкл читает газеты и допивает кофе. Эмили ковыряется ложкой в тарелке овсяных хлопьев, разбрызгивая молоко по столу. Майкл смотрит на нее поверх газеты и мягко укоряет ее за это. Джейн вытирает стол и загружает грязные тарелки в посудомоечную машину.

— Что вы сегодня собираетесь делать? — спрашивает Майкл.

На экране появляется Джейн.

— В двенадцать тридцать у меня встреча с учительницей Эмили, — напоминает она ему.

— Какие-нибудь неприятности?

— Не думаю. Просто беседа учителя с родителями. Это бывает каждый раз в конце учебного года. Думаю, мне скажут, как хорошо она успевает по всем предметам и в каком классе она будет учиться на будущий год. Мне кажется, что больше мне там ничего не скажут. — Она потрепала Эмили по волосам. В ответ Эмили застенчиво улыбнулась. — Солнышко, в какую комнату мне надо пойти?

— Комната тридцать один, — спокойным голосом ответила Эмили. Джейн показалось, что Эмили с каждым разом говорит все тише и более вяло.

— Что я буду мучиться и все это запоминать? Пожалуй, я запишу. — Она оторвала от блокнота, лежащего около телефона, листок бумаги и записала на нем: Пэт Рутерфорд, к. 31, 12.30.

— Ты не будешь возражать, если я после школы испеку свой шоколадный пирог? — спросила она, надеясь, что в ответ Эмили широко и открыто улыбнется. Когда дочь действительно от души улыбнулась, Джейн охватила прямо-таки дурацкая гордость.

— А я буду тебе помогать? — спросила девочка.

— Конечно, будешь. — Джейн открыла холодильник и заглянула внутрь. — По дороге надо заглянуть в магазин и купить молока и яиц. — Она написала на том же листке внизу: молоко, яйца.

— Ты готова, Эмили? Пора в школу.

— Я сам ее отвезу, — вызвался Майкл.

— Это просто здорово.

— Надень куртку, — крикнул он вслед Эмили, которая была уже в холле. — Говорят, сегодня будет очень холодно. То же относится и к мамочке, — сказал он, целуя Джейн в нос.

— Да, папа. Спасибо, папа.

— Ну, пошли, ослик!

— Я люблю тебя.

— И я тебя. Позвони после разговора с учительницей.

— Конечно.

Джейн проводила Майкла в холл, помогла Эмили надеть розовую в желтый цветочек ветровку.

— Удачи тебе, моя радость.

Она присела рядом с дочкой, та обвила ее за шею и не спешила разжать свои объятия.

— Я скоро приеду за тобой в школу. — Джейн поднялась и попала в крепкие объятия Майкла.

— Это слишком хорошо, чтобы когда-нибудь кончиться.

Она поцеловала его.

— Удачи тебе.

— Я жду твоего звонка.

Она стояла у входной двери и смотрела, как машина Майкла сворачивает за угол и исчезает из виду. Джейн чувствовала себя неправдоподобно счастливой. Единственное, чего им недоставало в жизни — это второго ребенка. Она усмехнулась, вспомнив, что после рождения Эмили два года пила таблетки, чтобы наверняка родить второго ребенка не раньше, чем через три года после первого. А когда она перестала их пить, то ничего не произошло. При анализе выяснилось, что в сперме Майкла слишком мало живых клеток. Они поняли, что Эмили была на самом деле еще бо́льшим чудом, чем они думали. Было весьма сомнительно, что такое чудо может случиться дважды. Они примирились с этой мыслью. Что ж, придется ограничиться одним ребенком. Благодарение Богу, думала Джейн, что ей удалось подарить Майклу такую смышленую, красивую и складную девочку.

По телефону голос учительницы звучал несколько тревожно. Ну, может быть, это слово не совсем подходило в данном случае, но что-то в ее интонациях удивило Джейн.

— Я уверена, что волноваться не о чем, — поспешила заверить ее Пэт Рутерфорд, чем сразу же посеяла тревогу в Джейн. Она ничего не сказала Майклу — зачем волноваться двоим, если, как говорит учительница, тревожиться вовсе не о чем. Эти мысли промелькнули в голове Джейн, пока она поднималась на второй этаж, чтобы переодеться.