Бегство из рая (сборник)

Он помнил, помнила она скандалы и крики, истерики и уп-

реки, среди которых они искали губы друг друга и в приливе

бешенства падали в объятия, энергетически заряжая себя и пья-

нея от смеси чувств, эмоций, нервов и еще чего-то, чему нет

определения, но что пьянит и отключает психику.

По молодости они еще не знали, что нельзя завладеть люби-

мым человеком полностью, это никогда не приводит к добру.

Человеку не дано завладеть Судьбой ближнего, и в любом под-

чинении присутствует горькое отторжение... Сжатая пружина

дала обратный ход, и еще не построенное Счастье вдребезги, на миллиарды осколков... чтобы потом через столько лет сто-

ять под дождем, не отпуская друг друга.

Давай сегодня устроим Праздник!

Отметим нашу встречу и отменим все, что не связано с нами.

Выбирай, куда едем? Ну, решай...

Невозможно....

А память прокручивает их прошлое снова и снова, как полу-

стертый черно-белый фильм в стиле «ретро».

Первая встреча, случайная, неназначенная, произошла на

самом известном в городе перекрестке у памятника Шевчен-

ко, в тени плакучих ив и в брызгах музыкальных фонтанов. В то

далекое жаркое майское лето студенты архитектурного во вре-

194

Бегство из рая

мя сессии, умирая от жары, прямо в струях фонтанов составля-

ли шпаргалки и учили билеты. А потом шумной толпой шли есть

мороженое пломбир со взбитыми сливками, в модный, только

что открывшийся, молочный бар «Кристалл». И вдруг. . Click!!!

Долгий бесконечный взгляд глаза в глаза, короткое замыкание

и ломается трехмерное пространство...

Они идут мимо мраморного памятника Тарасу Шевченко. В

группе героев скульптурной композиции выделяется молодая, красивая и очень живая Катерина с младенцем на руках (несча-

стная, обездоленная муза украинского поэта).

Скорбное лицо, всезнающий взгляд Богородицы, Сикстинс-

кая Мадонна... Она, неземная и вечно юная, бредет по острым

камням испытаний, не зная, что молоденькая балерина, позиро-

вавшая в 35-ом известному скульптору Манизеру, уже успела

состариться и длинными зимними вечерами пьет чай с рябино-

вым вареньем с мамой подружки Тани, и все-все, что осталось

у бывшей актрисы, сыгравшей на сцене сотни ролей, одна ее

единственная роль в мраморе... Лина и Сергей любили бывать в

этом старомодном, сохранившемся после всех бурь, революций

и войн, особняке, затерявшемся в кварталах современного го-

рода. Листали чужие альбомы и пожелтевшие афиши,

среди

старинных картин, случайно уцелевших вещей, у давно потух-

шего камина слушали о Времени, в котором жила девочка-ба-

лерина, в котором она была любима и знаменита, о том, как тог-

да жили и как выживали.

Нет уже давно таниной мамы, бесшумно ушла балерина, где-

то в других далеких странах живет и очень давно не пишет и не

звонит подружка детства Таня, но каждый раз проходя мимо

мраморного памятника, Лина чувствует на себе взгляд Катери-

ны, которая помнит ее и Сергея вместе в то самое лучшее на

свете лето. Сквозь точеные мраморные черты вдруг проступа-

ют черты живой, старой женщины, которая что-то важное хочет

сообщить Лине, но мистика! на площади всегда так много-

людно, и Лина никогда не слышит ее слов...

195

Ирина Цыпина

*****

Дождь усиливался, переходя в мокрый снег, а они все стояли

на ветру. .

Где же ты была столько лет?

Сейчас все было бы по-другому.

Еще не поздно все начать сначала.

Господи, не потерять бы снова...

Как все по-разному: с тобой и без тебя...

Я так долго ждала...

Не уходи...

Завтра с утра, ровно в девять, у меня свободный день.

Сможешь?

Да, да, конечно, смогу!

Они никак не могли расстаться, разъединить губы, руки,

судьбы.

*****

А назавтра, выкуривая третью сигарету в тщательно проду-

манном макияже, в своем любимом лайковом костюме бирюзо-

вого цвета, Лина растерянно стояла у зеркала в прихожей, не

решаясь выйти навстречу Сергею. Назначенное время уже давно

прошло, а она все стояла у двери в прихожей. И не было ни радо-

сти, ни горечи, не было чувств, не было слез... Может, это и был

наркоз Времени?

Сергея не удивило, что она не пришла; скорее, он был к это-

му готов. Его, конечно, зацепило и, возможно, обидело, что она

заставила так бесцельно долго себя ждать. На бешеной скоро-

сти он уверенно лавировал в потоке машин, удаляясь от пере-

крестка их несостоявшейся встречи. На душе было спокойно и

легко, как никогда... И это ему самому казалось предательством, странным и неуместным.

196

*****

Тем временем на безупречно-белом фарфоре перевернутой

чашки проступили загадочные кофейные разводы, которые нео-

жиданно сложились в стихи, написанные задолго до их первой

встречи:

И как преодолеть неданность,

Всю и сложность?

И как себя простить,

И как найти возможность?

Стихи навсегда ушли из их жизни, впрочем, как и дурман

цветущего весной жасмина.

GOOD BYE, NOSTALGIA…

Я закрываю дверь. Закрываю тему. Самый сложный и труд-

ный период моей жизни завершен. Противоречия и неудачи, от-

крытия и преодоления, победы и разочарования Эмиграции, ко-

торую чиновники лукаво нарекли «репатриацией», ВСЁ, чем так

долго жила, останется там, в островках моей памяти, в компью-

терных файлах и в разобщенных строчках, которые не претен-