Бегство к любви

– Понял, не дурак, – говорю я, пряча улыбку. – Ты вполне способна позаботиться о себе. И все же доставь мне это удовольствие. Не забывай, я – сын полицейского и знаю, какие неприятности могут грозить на дороге одинокой женщине. Черт, у меня кожа волдырями покрывается, как представлю, что ты ехала сюда одна. И это – неприятное зрелище. Ты же не хочешь, чтобы я по твоей милости превратился в урода? В безобразное чудище, наводящее страх на малых детей. – Я скорчил гримасу, и она рассмеялась.

Я шучу, ибо не хочу подавить в ней чувство уверенности и независимости, которое ей необходимо демонстрировать, – чувство уверенности, которого лишил ее тот подонок, подняв на нее руку.

Но и отпустить ее в Фармингтон одну я не могу.

Уткнувшись взглядом в стол, она кончиком пальца водит по бороздке на его деревянной поверхности. Я уже знаю, какое бывает у нее лицо, когда она что-то обдумывает. Сейчас у нее именно такое выражение.

Она поднимает голову, смотрит на меня пристально.

– Я не хочу, чтобы твое красивое лицо обезобразилось по моей милости, поэтому… так и быть, едем вместе.

– По-твоему, у меня красивое лицо? – Я улыбаюсь, склонив набок голову.

Разумеется, я поймал ее на слове. И, конечно же, хочу услышать ответ на свой вопрос. Мия – единственная женщина, у которой я спросил, находит ли она меня привлекательным.

У нее почти всегда такое непроницаемое лицо, что невозможно определить, о чем она думает.

Меня это сводит с ума, и это еще мягко сказано.

Как я и ожидал, она покраснела. Никогда не встречал столь застенчивой девушки.

Такой девушки я вообще не встречал. Она не похожа на других. Непритязательна, особенно в том, что касается ее самой. И ведь понятия не имеет, до чего она восхитительна, но я хочу, чтобы она это знала. Жаль только, никак не соображу, как ей сказать.

– Э… м-м… ну… – Приклеившись взглядом к чашке кофе, что стоит перед ней, она проводит рукой по волосам. – У тебя приятное лицо. Бывает и хуже.

– Сочту это за комплимент, – улыбаюсь я. На самом деле мне хочется пуститься в пляс. – У тебя тоже приятное лицо, Мия. Очень приятное.

Она резко втянула в себя воздух, кожа в вырезе майки порозовела. Я ее волную.

Черт возьми!

– Спасибо, – тихо произносит она, кусая дрогнувшие в улыбке губы.

– У тебя с этим серьезная проблема.

– С чем? – Ее взгляд метнулся к моему лицу, тепло в них угасает.

Я с трудом сдержался, чтобы не нахмуриться, поскольку знаю, чем вызвана эта ее реакция – подозрительность к тому, что я говорю и делаю. Но мне это не нравится. То, что этот мерзавец сотворил с ней, лишил ее уверенности в себе… а я ведь даже половины не знаю. Молюсь только, чтобы это был просто подбитый глаз и ничего более.

– Ты все время говоришь «спасибо», – объясняю я.

– О. Хорошие манеры… Их в меня вдолбили. – Беззаботная искренность в ее голосе не соответствует выражению ее глаз.

Если б я пристально не смотрел на нее, не заметил бы, как затуманился ее взгляд, но я заметил, и на сердце у меня стало как-то тревожно.

Нет, тут явно что-то еще… не только этот синяк от ее бывшего. Внутри у меня все закипело.

Я хочу знать остальное… мне это необходимо, чтобы помочь ей. Но спросить прямо не могу. Не хочу снова расстраивать ее. Придется ждать, когда она сама захочет поделиться со мной своими бедами.

Если вообще захочет.

– Тебе незачем со мной миндальничать. – Я придал голосу беспечность, пытаясь отвлечь ее от плохих воспоминаний. – Если ты заметила, я не очень-то стремлюсь блистать хорошими манерами.

Ее губы слегка изгибаются в полуулыбке.

– Не знаю. На мой взгляд, ты достаточно воспитанный.

Я вскинул брови.

– Я сквернословлю. Чертыхаюсь постоянно.

Она смеется. От ее смеха становится легче на душе.

– Ты действительно много сквернословишь, но у тебя это так смачно получается, мне нравится.

– Нравится? Это что-то новенькое. Отцу моему скажи. Вряд ли он с тобой согласится. По его мнению, сквернословить перед клиентами – это табу, – говорю я с притворным смущением в голосе, пожимая плечами.

Не знаю, что ее рассмешило, но она вдруг запрокинула голову и расхохоталась. По-настоящему так, от души. И настолько заразительно, заливисто, что я тоже начал смеяться.

Схватившись за живот, она пытается перевести дух. Резким движением руки убирает с лица челку.

Ее голубые глаза блестят.

Она как поэзия. Как небо в жаркий летний день. Как туз в игре, которую мне нужно выиграть.

Ну, в общем, вы поняли.

Она прекрасна.

– Ты забавный, – улыбается она. – Мне с тобой весело.

Постойте. Тут нужно пояснить. Я не против прослыть шутником, но деревенский дурачок – не мой профиль.

– В каком смысле «забавный»? Веселый или ненормальный?

Она подается вперед всем телом, кладет локти на стол, опускает подбородок в ладони, поджимает губы. Я чувствую, что меня оценивают. Никогда еще ни одна женщина не смотрела на меня так. Не было и такого, чтобы женщина сразу не ответила на мой вопрос. Мне даже стало немного не по себе.

– Веселый, – наконец отвечает она.

Спасибо и на этом.

– Ты находчивый, непосредственный, не суетишься без дела. В общем, приятный во всех отношениях.