Бегство колдуна

Дни потекли один за другим, смешиваясь друг с другом, сплетаясь в один кусок под названием: «Зима». Тайлор одновременно и любил и ненавидел зиму. Ненавидел, потому что холодно, голодно и вообще лучше сидеть дома и не высовывать из теплого угла и носу. А любил, потому что…

Вот бывают такие утра, когда просыпаешься в своей уютной избушке, выползаешь из-под одеяла, выходишь на улицу, а там солнце светит над верхушками деревьев, глубокие сугробы сверкают алмазами, и безоблачное голубое небо над головой…

А вот Кеган, к примеру, зиму ненавидел всей своей полуэльфийской душой. Вечно мерз, из-за чего частенько хворал и, бывало, говорит о чем-то серьезном, скрестив руки на груди, и, резко прервавшись, уткнется красным носом в свой шерстяной шарф, негромко чихнет три, всегда три почему-то, раза подряд. А потом кинет угрюмый взгляд из-под светлых бровей на смеющегося Тайлора.

Эта зима не была исключением — Кеган выходил на улицу только в крайних случаях, топил камин до того, что в доме становилось душно. Даже припер откуда-то гигантскую посудину, набрал туда кипятка и почти часа два не вылезал оттуда. А когда вышел, из комнаты валил пар, заполнивший всю импровизированную баню, накинув на себя халат, и уселся в одном из кресел с такой довольной и расслабленной рожей, что Тайлору немедленно захотелось самому засесть в воде на час-другой.

— Кот, обожравшийся сметаны, — прокомментировал Остьен, глядя на него.

Кеган лишь расплылся в еще более широкой улыбке и поудобнее улегся в кресле.

Даже Марфа, смотря на полукровку, дернула уголками губ вверх:

— Похоже, в горячей воде наш эльфенок оттаял, — и тут же скрыла ехидную усмешку ладошкой, когда Кеган поднял теплую тряпку, положенную на глаза, и свирепо посмотрел на нее.

Но все равно остался довольным жизнью.

Тайлор молча наблюдал, как все вновь становилось на круги своя. Вот Остьен нашел где-то старенькую лютню, отремонтировал ее, вытянул из кишок овцы струны и теперь по вечерам радовал их мелодичными переборами. Парни начали подпевать ему, когда услышали знакомый мотив, даже растанцевались, благо на первом этаже хватало места, утянув за собой развязавшуюся от медовухи Ринату. И даже Фешту.

Девочка сначала отнекивалась, но упорство Глеба не знало предела, и она все-таки согласилась. Тайлор даже невольно улыбнулся, глядя на эту парочку. Он — долговязый и тощий, словно облысевшая сорока, с носом размером со сливу, и она — мелкая козявка, чуть ниже его пупка. И оба не умели танцевать совершенно. Но активно старались, а это было главное. Тень с лица Фешты окончательно спала, вечно угрюмое лицо просияло, и она, запрокинув вверх головушку, рассмеялась открыто и совсем по-детски. Так, как смеются беззаботные дети не знающие ни голода, ни смерти.

А потом она повернула голову и они встретились взглядом.

Медленно, будто прячущееся за горизонтом солнце, ее улыбка исчезла, она остановилась, глядя уже не на него, а в пустоту перед собой. Глеб, продолжающий танцевать, пихнул ее в плечо и что-то сказал. Она, встав на цыпочки, быстро заговорила. Тайлор расслышал лишь «себя… неважно…». А потом она пересекла комнату и быстро вбежала по лестнице.

Тайлор смотрел ей вслед. И весь оставшийся вечер настроение было паршивым.

***

Опора внезапно исчезла под ногами.

Девочка ушла под воду, и тут же инстинктивно задвигала всеми конечностями, чтобы подняться вверх, к воздуху. Ей удалось глотнуть воздуха. Но всего чуть, потому что ее сразу же поглотила другая волна, ударив ей по голове. Что-то врезалось в руку, она схватила это обеими руками, обняла всем телом. Деревяшка, отколовшаяся от разбитого волнами судна помогла ей оставаться на поверхности. Девочка отхаркалась от морской воды и оглянулась вокруг.

Мгла окружала ее. Ночное небо было заполнено сверкающими то тут, то там тучами.

Молния ударила всего в каких-то сотнях метрах от нее в воду, на секунду осветив остатки их лодки.

Где Остьен? Где Тайлор?

Ни того, ни другого видно не было.

Она дрожала от холода и страха, болтая ножками над темной бездной.

Она почувствовала, будто что-то коснулось ее ноги. Посмотрев вниз, она увидела лишь проплывший с рыбьей скоростью огромный силуэт. Большой силуэт. Еще более темный, на фоне моря. А потом показалась пасть. Огромная, в три ее роста.

Чудовище вынырнуло из воды на несколько метров вверх и своей пастью в полете поглотило большую часть обломков, плавающих неподалеку. А затем ушло под воду. Роза разглядела черную чешую, каждая чешуйка которой была с две ее ладошки, продолговатое вытянутое тело, забор острых плавников на спине и четыре конечности. Морда была похожа на голову ящерицы, но размером со взрослого человека и с длинными клыками.

Морской дракон или же…

Левиафан.

Легендарный зверь, вымерший тысячелетия назад. Должен был быть вымершим.