Бегство колдуна

Но решение нашлось. Хоть и недостаточно привлекательное, но все же. В трюме завалялась хорошо сохранившаяся рыболовная сеть, которую он прикрепил к бортикам так, чтобы при движении корабля она раскрывалась и в нее попадали рыбешки. А вечером он поднимал ее и нес вниз так называемый улов. Зимой вся рыба предпочитает уходить на дно, на поверхности остаются лишь немного трески и летучих рыб. Ну и мемозины, естественно. Поэтому весь день он сидел на корме, контролировал ход корабля посредством магии воздуха, направленной в парус. Старался, как мог, оплывать особенно большие льдины, а когда магии не хватало, чтобы набрать достаточную скорость, звал наверх парней, и вместе работали веслами. Но очень недолго — иммунитет от горячки и чахотки уже сформировался, но обморожение никто не отменял.

Большую часть времени он проводил в одиночестве на палубе: непрерывно толкал судно магией, Рината часто удивлялась его выносливости и уточняла, точно ли они занимается магией первые полгода, потому как, судя по ее словам и книгам, такие расширенные магические каналы, сохраняющие в себе столько энергии, появляются только посредством нескольких лет тяжких тренировок. Также ее подивил рассказ о магическом льде, который он использовал на Пименьева и его людей. Об этом виде магии не говорится ни в одной прочитанной ею книге. Тайлор лишь пожал плечами:

— В четырех книгах невозможно уместить абсолютно все знания о магии. Может быть, эта серия книг не заканчивается на третьем томе? Может быть, есть и четвертый и пятый и так далее?

Рината тогда смутилась. Она всегда так делала, когда ей задавали вопросы, на которые она не могла ответить.

— Не знаю…

В дневное время суток — если их так можно было назвать, потому как день сократился до часов пяти, все остальное время занимали сумерки и темень — в ночное, когда даже он начинал замерзать, спускался в трюм поесть вместе со всеми скромной рыбной похлебки.

На вопросительный взгляд Фешты, увидевшей его гримасу отвращения, ответил:

— Ненавижу рыбу. Мой старый учитель, Рикард, только ею и питался. И меня заставлял вплоть до юношества, пока я не научился добывать еду самостоятельно. Переел в детстве я ее, в общем. Сейчас невыносимо.

Она лишь посмотрела на него своими глубокими серыми глазами, за радужкой которых вновь зашевелились шестеренки хитроумного механизма, и она кивнула, скорее своим мыслям, нежели ему.

Пару раз он видел мемозин. Они выплывали из воды, хватались за бортики корабля своими острыми когтями, поднимались наверх.

Вот идешь ты как ни в чем не бывало проверять сети, наклоняешься за перила, ожидая увидеть синее море с белыми островками льдин и серую сетчатку где-то на глубине, а вместо этого видишь эту страхолюдину всего в десяти сантиметрах от своего лица.

Он бы поседел. Нет, умер бы на месте от сердечного приступа. Но его поддерживала магия, не давая окочуриться раньше времени. Правда, в сердце все равно что-то больно екнуло.

Тварина засела в засаде, зацепившись за край палубы так, чтобы ее, висящую, не было видно, пока не наклонишься вниз. Затем, исполнив свою гадкую прихоть, она подтянулась вверх одним ловким движением и уселась на перила, сложив разлепившиеся из рыбьего хвоста ножки.

Теперь перед Тайлором, отпрыгнувшем назад, подскользнувшемся на льду на палубе и упавшем на спину, сидела черноволосая красавица со смуглой кожей и расчесывала свои шикарные локоны.

Она смерила его презрительным взглядом сверху вниз, цокнула, дернув вверх свои подбородком.

— И что госпожа Малания нашла в тебе такого, чтобы приказать Мне и моим сестрам не трогать твое суденышко?

— Что ты тогда здесь делаешь, если вам запрещено нападать на нас? — резко спросил в ответ Тайлор, поднимаясь.

— Мальчик, я старше тебя в шесть раз, прояви хоть каплю уважени… — ее рука остановилась с гребнем в волосах. Глаза надменно сверкнули во тьме.

— Да мне насрать сколько тебе там лет, старуха. Проваливай с моего корабля, — раздраженно перебил он ее и махнул рукой в сторону моря.

Ее носик сморщился, отчего уголок ее верхней губы дернулся вверх, брови свелись к переносице. Всего на секунду у нее на лице скользнула эта гримаса ярости, стянув всю ее кожу и покрывшись старческими морщинами, выдающими не одну сотню лет ее жизни, но потом ее личико вновь расслабилось, сделавшись по-прежнему молодым. Она отвернулась к небу, подставляя свой профиль к лунному свету.

— Если не мы, так море и буря с вами справятся, — она скосила глазки на него, уголки рта растянулись почти до ушей, — и тогда мы с лихвой отведаем ваши окоченевшие трупы.

И, откинув голову назад, упала за борт, лишь ее гладкие икры ног блеснули в свете вновь зажегшегося факела. Весь огонь тух при их появлении, только другие источники света, как, например, светильник Марфы, оставались рабочими. Но он оставался в трюме, куда Тайлор спустился после того, как выудил из сети парочку захудалых рыбешек.

***