Бегство мертвого шпиона

— Нет, — ответил Марчант. — Он умер два месяца назад.

Бхиму не пришлось переводить. Чандар склонил голову и некоторое время смотрел на пыльный бетонный пол, затем стал что-то быстро говорить своей жене, которая подошла к кровати и вытащила из-под нее железный ящик. Марчант увидел, что она открыла крышку и стала что-то искать внутри. Через минуту она передала Чандару написанное от руки письмо, он долго и внимательно смотрел на него, словно читая содержимое, а затем отдал сыну.

— Отец получил это письмо от Рамачандрана Наира — водителя вашего отца. Он тоже жил здесь. Но потом уехал к себе на родину, в Кералу.

Марчант вспомнил имя водителя — они называли его Раманом, — но не мог воскресить в памяти его внешний облик. Бхим стал читать письмо, и внезапно в памяти Марчанта всплыл образ отца, отдававшего резкие приказания шоферу. Его детские воспоминания о самом Чандаре также были смутными, однако он хорошо запомнил одну особенность в его поведении: в обществе отца и его гостей Чандар был услужливым поваром, но на кухне — царем, которому подчинялись всё и вся.

— Рамачандран пишет, что ваш отец навещал его в прошлом году, перед муссоном, — сказал Бхим, просматривая письмо.

Марчант почувствовал, как у него вдруг пересохло во рту от ощущения, что больше двадцати лет тому назад в этом месте произошло нечто, о чем ему до сих пор не было известно. Это чувство было подобно искре зажигания, оживлявшей старую «лагонду» его отца.

— Он пишет, зачем приезжал отец? — спросил Марчант.

Последовала еще одна пауза, затем Бхим продолжил чтение.

— Он пишет, что переживает за сахиба Марчанта. Он выглядел таким усталым. Он отказался от карри, которое приготовила его жена. «Я спросил его, почему он приехал в Кералу, — теперь Бхим начал переводить текст письма, — и он ответил мне, что находится здесь по семейным делам».

Марчант мысленно улыбнулся. Отец никогда и никому не рассказывал, чем он занимался, даже своему верному водителю. В детстве Марчант не раз слышал, как он упоминал о «семейных делах». Разведчики его поколения часто использовали эту фразу, когда речь шла о государственных секретах.

Глава 27

— Это было сделано в целях безопасности, Маркус, — сказал сэр Дэвид Чедвик, наливая джин в стаканы и с опаской поглядывая на Филдинга. — Она никогда не работала на них и всегда подчинялась вам, то есть нам.

Филдинг по-прежнему молчал и смотрел через французское окно на скульптурную группу в саду. Там стояли три обнаженные женские фигуры, изгибы их тел освещали прожекторы, установленные на дне искусственного водоема. Филдинг подумал, что Чизлхерст был буквально заставлен садовыми скульптурами. По крайней мере, у него сложилось такое впечатление, пока он ехал по дороге, ведущей к дому Чедвика. Все эти статуи, лежачий полицейский и домофон с видеоэкраном. Подобная показуха вызвала недоумение даже у шофера Филдинга, который остался на улице в служебном «ренджровере».

— Американцы проявили настойчивость, — продолжал Чедвик, стараясь заполнить паузу. Поведение Филдинга вызывало у него беспокойство, он был настолько скрытен, что невозможно было догадаться, о чем он думает в этот момент. — К сожалению, наши позиции оказались не настолько прочны, чтобы спорить с ними. Да вы и сами знаете, что у нас творится. Полнейший беспорядок. Никаких сведений по поводу того, кто организовал теракты, бывший шеф МИ-6 по-прежнему находится под подозрением.

И снова Филдинг ничего не ответил, лишь повернулся, чтобы взять свой стакан. Он попросил о встрече за пределами Лондона, и Чедвик решил пригласить его к себе домой на обед, подумав, что это прекрасный вариант, тем более что вечером его жена должна была уйти на репетицию хора. Он предполагал, что неформальная обстановка позволит им спокойно поговорить о будущем разведки, о том, как возместить урон, нанесенный им делом Стефана Марчанта, и как теперь поступить с Дэниелем Марчантом. К тому же разве он не хотел показать Филдингу оранжерею в эдвардианском стиле, которую построил после того, как его назначили директором Объединенного разведывательного комитета? Возможно, так оно и было. Но теперь он жалел о своем предложении, потому что Филдингу каким-то образом стало известно о Лейле.

— Я должен убедиться, что это единичный случай, — сказал, наконец, Филдинг.

— Она была единственной, — ответил Чедвик, подходя к окну и становясь рядом с ним. — Маркус, никто из нас не обрадовался этому событию.

— За исключением Спайро. И Армстронг.

— Нам нужно было знать, не замешана ли здесь семья.

— Поэтому я и отстранил от работы Дэниеля Марчанта.

— Вы приняли правильное и своевременное решение. Но, боюсь, этой меры оказалось недостаточно. После смерти Стефана Дэниель стал вести себя подозрительно, демонстрируя все признаки перебежчика.

— Он прекрасно знает, что мы не пощадим его, если он станет очередным Томлинсоном.

— Американцам нужны более веские доказательства. Их требования вполне закономерны в свете неудавшегося теракта на марафоне.

Филдинг сухо рассмеялся:

— Который предотвратил Дэниель.