Бегство от Бессмертия

– Черт! – Седрик наклонился над ним, и наши глаза встретились. Я смотрела на него из воды и улыбалась. На его лице наоборот, проступила бледность, глаза расширились от страха, трясущимися губами он прошептал мое имя и протянул руку. Я, вылетев из воды, обхватила его руками и со смехом плюхнулась назад. Тело парня панически задергалось, в открытый от крика рот хлынула вода, он беспомощно заколотил руками по воде. Испугавшись за него, я втащила его на камень. Седрика шатало, он опустился на колени, захлебываясь кашлем, еще минуту назад его бело розовая кожа, приобрела синюшный оттенок.

– Седрик, прости меня, пожалуйста, прости. – Я пристроилась рядом, почти лежа на камне и заглянула в любимые зеленые глаза. – Я неудачно пошутила, я не хотела тебя пугать, ну, пожалуйста…

Перестав кашлять, он обнял меня:

– Дельфина, никогда больше так не делай, я думал, что ты утонула.

– Да, ты что, я просто плавала. Мне нравится находиться под водой, когда я была человеком, я тоже так делала.

– Но ты долго смотрела на меня из-под воды!

– Да, я и говорю, сейчас я могу находиться под водой долго, мне же не нужен воздух.

– Прости, милая, я совсем забыл, что ты… – Он замялся.

– Что я умерла? Ничего, я привыкла.

– Прости, – он обнял меня крепче, чтобы спрятать глаза. Но сердце не спрячешь, и его бешенный ритм сказал мне, что не все так гладко.

***

В Макдональдсе мы поднялись на второй этаж. Нефедов и Егор несли подносы, заваленные гамбургерами и заставленные стаканами с колой и мороженым. Нефедов тащил свой, а Егор набрал еды для нас с Наськой. Впервые в жизни меня не будоражили запахи жареного мяса и специй. Я взяла только сок и мороженное и то только потому, что угощающий смотрел на меня несчастными глазами, решая про себя, сильно ли я заболела и не нужно ли мне чего более экзотичного, например, суши с красной икрой и тигровыми креветками. Пока он думал, его глаза блуждали по столу, по окнам, по Нефедову, углубляющемуся в огромный бургер, как червяк в яблоко. Иногда его взгляд скользил по моим рукам. Я же смотрела ему в лицо, удивленная проявленным интересом к моей персоне.

– Ты?.. – он пододвинул ко мне коробочку с жареным картофелем.

– Нет, спасибо, я не голодна, и со мной все в порядке, – я ответила на сразу несколько незаданных вопросов, надеясь, что не сильно его напрягу.

Настюха оторвавшись от еды, махнула на меня рукой, обращаясь к Егору:

– Не обращай на нее внимание, она чудит в последнее время, может, растет? – сделала она предположение.

Тут на кухне раздался негромкий вскрик, и я почувствовала, как напряглись мои мышцы. Снизу донесся самый лучший и привлекательный запах, от которого свело желудок и перехватило горло:

– Кровь! – мои незрячие глаза уставились на какую-то девчушку, с удовольствием поедающую огромную порцию шоколадного мороженого. А все остальные чувства человеческие и не очень были там, на кухне, где парнишка, принимающий привезенные гамбургеры, поранил руку. И густая нежно и вкусно пахнущая жидкость, отчаянно красного цвета, стекала по руке живой гибкой струйкой и разбивалась мелкими каплями на кафельном полу.

Горькая слюна наполнила мой рот, аромат заставлял сорваться с места и лететь туда, где меня ждала пища, безумно растрачиваемая растерявшимися людьми.

– Кровь, – опять повторила я, то, что я недавно питалась кровью животного, не имело особого значения, сейчас я слышала запах крови человека.

Девочка опрокинула мороженое и дико закричав, забилась на руках оторопевшей матери.

– Юлия, Юля! – Егор тряс меня за руку, – Что случилось, у тебя глаза дикие. Тебе нехорошо?

Я перестала созерцать капли крови и перевела глаза на парня. Он вздрогнул и побледнел. Нефедов закашлялся, подавившись огурцом.

– Блин!..– он отскочил от нашего стола, опрокинув стул.

Егор сидел напротив, вцепившись в край стола длинными тонкими пальцами. Только Настюха спокойно дожевывала свой гамбургер. Такое она уже видела.

К зданию подъехала «скорая», и врач быстрыми шагами прошел на кухню. Я резко поднялась.

– Мне нужно уйти срочно, извините.

Егор поднялся:

– Я провожу?

Я оглянулась:

– Может не стоит?

– Нет, нет, провожу.

Нефедов хмыкнул вслед:

– Удачи…

Незаметно для себя пролетев несколько улиц, я затормозила в Александровском саду. Рухнув на скамейку, обхватила себя руками. Меня трясло, через некоторое время рядом со мной остановился запыхавшийся провожатый и присел рядом:

– Что, совсем плохо?

Я кивнула. А, взглянув на себя его глазами, ужаснулась. Я представляла собой весьма плачевное зрелище. Всегда пушистые рассыпающиеся волосы, висели унылыми сосульками лицо бледное, глаза наоборот яркие, лихорадочно блестевшие фиолетовым, с темными кругами вокруг них, покусанные губы, руки, как плети, с хищными длинными ногтями, с нечеловеческой силой вцепившиеся в плечи, в готовности что-нибудь разорвать.