Бегство от Бессмертия

Меня это слегка позабавило, хотя ко мне он питал совсем не дружеские чувства, но так выражался он впервые. Надо на него посмотреть поближе, я сорвалась с места и через миг стояла лицом к лицу со старым магом. Его внешний вид меня удивил, его плащ был разодран, седые волосы и борода всклокочены, как будто у привидения, которое вышло на охоту, во взгляде сквозило безумие. Его высохшие мосластые руки сжимали арбалет, осиновые колья заткнуты за пояс, на шее болталась склянка с жидкостью, судя по решительности, со святой водой. Корнелиус вступил на тропу войны и решил начать с меня, очень мило, мне захотелось его спросить, а поставил ли он в известность Седрика. Увидев меня, старый маг вскинул арбалет и выстрелил. Куда угодит стрела, я поняла еще в момент выстрела и уклонилась от нее без труда, но то, что Корнелиус попытался меня убить, взбесило. Подлетев к нему, я вырвала ставшее бесполезным оружие и шваркнула им о сосну. От удара приклад разлетелся, а сосна треснула.

И тут я увидела у него в мозгу, что случилось. События замелькали, как листья на ветру: нападение на Седрика, Аякс и Гийом тащат металлическую сеть, Корнелиус отбивается от Марчелло и еще нескольких наших слуг, заклинаниями создавая между собой и нападающими завесу серебряного тумана. Еще двое слуг корчатся на земле с ожогами, которые распространяются по их телу, это дело рук Седрика. И за всем этим довольная улыбка моего отца Гаюса.

– Черт, он же обещал не трогать Седрика, – с шипением я сорвалась с места как ураган, а вслед мне неслось:

– Ненавижу, исчадия ада, будьте вы прокляты!

В замке была тишина, и что бы найти Седрика мне пришлось включить все свои чувства. Знакомое сердцебиение раздалось из-под земли. Подвал, ну конечно, где еще держат пленников! Высадив двери подвала одним взмахом, я оказалась в объятьях моего мага.

– Дельфина, как я рад… я не понимаю, что случилось, я собирался к тебе, и вдруг на нас напали. Если бы веревки, я бы освободился, но железная сеть. Я ничего не смог поделать. И мой отец…

На его лице появилось отчаяние.

– Все хорошо, Корнелиус жив, пойдем отсюда…

– Далеко собрались, голубки? – раздался под сводами ехидный голос Гаюса, и его перебил металлический грохот закрывающейся двери. Мы с Седриком оказались запертыми в железном кубе, оббитым внутри серебряными пластинами. Мне стало неуютно, мало того, что я не спасла мага, так еще попалась сама. Соседство с серебром меня почти не беспокоило, пока я не касалась его, но мне были не понятны действия Гаюса. Почему он решил нас запереть в подвале?

– Гаюс, в чем дело? – я начинала злиться.

Из мрака выступил мой отец:

– Ничего личного, детка, просто у меня дело, которому я посвятил очень много времени своего бессмертия, и теперь пришло время получить компенсацию.

Он плотоядно осклабился:

– Ты хотела быть с твоим дружком, теперь вы вместе, я его не трогал, как и обещал. Но наступит время, и ты его убьешь сама, от голода! А потом мы с тобой поговорим, – добавил он таинственно и медленно пошел к выходу из подвала.

– Гаюс, в чем дело? – заорала я так, что Седрик зажал уши.

– Позднее, – прошелестело от выхода, – когда ты станешь слабее и сговорчивей.

Раздался еще один лязг закрывающейся двери, и наступила тишина. Я опустилась на пол, рядом присел Седрик, он двигался на ощупь:

– Дели, почему Гаюс не убил меня сам, почему он хочет, чтобы это сделала ты, и почему он уверен, что ты это сделаешь?

– Очень много вопросов, Седрик. Но ответ может быть только один, он хочет лишить меня смысла жизни и использует для этого мой голод…

– Голод? – прозвучал удивленный голос мага, и тут до него дошло. Мы заперты в подвале, откуда я не могу выбраться и поохотиться. И наступит такой момент, когда я перестану себя контролировать и… Седрик отодвинулся от меня, и его глаза раскрылись в темноте от ужаса.

Меня это уязвило:

– Седрик, успокойся, я скорее умру, чем причиню тебе боль.

– Прости, Дели, – он обнял меня и прижал к себе.

Потянулось время заточения. Я несколько раз пробовала сломать нашу темницу, но видимо она делалась именно для вампиров. Мало того, что была очень крепкая, так и соприкосновение с серебряными стенами отнимало много энергии. Постепенно меня начал одолевать голод. Седрику доставляли еду, раз в сутки. Ее приносили либо Гийом, либо Марчелло. Но воздействовать на них у меня не получалось. Они двигались как зомби, и, судя по черным провалам глаз, полностью находились в подчинении Гаюса, он был создатель и господин.

Все чаще стало саднить горло, громче в голове стучали молотки. Кисти рук, выстреливая острыми когтями, превращались в лапы монстра, из груди вырывалось рычание, голодные спазмы заканчивались щелканьем зубов. Я была сама себе противна, но все силы уходили на борьбу со страстным желанием перегрызть горло рядом сидящему человеку. В такие минуты я отворачивалась от Седрика, забившегося в угол, и упиралась головой в стену. Серебро въедалось в кожу, и от боли я впадала в транс, где всполохи света и боли так давили на мозг, что перебивали чувство голода.