Бегство от одиночества

Может показаться неожиданным, что лишь в немногих сегментарных обществах (таких, например, как горный микроэтнос эйпо на западе Новой Гвинеи) войны между общинами порождаются непосредственно их конкуренцией из-за пространства, в частности, защитой своей территории от чужаков. Причина может состоять в том, что структура родственных отношений (клановая и линиджная) в этих обществах несет гораздо более важную психологическую нагрузку, нежели пространственная, территориальная структура. У австралийских аборигенов территория так называемой локальной наследственной группы определяется не столько ее границами, сколько теми конкретными участками, которыми группа владеет испокон веков. Другим группам не возбраняется охотиться в пределах этой территории, но им категорически запрещено приближаться к тем местам, которые имеют отношения к культовому тотемизму группы (это могут быть пещеры, стены которых разрисованы охрой или кровью, а также конкретные скалы, деревья, водные источники и т, д.). у бушменов пустыни Калахари неприкосновенными являются границы территорий, принадлежащих крупным сегментам общества (так называемым нексусам), тогда как на территории локальной группы допускается, хотя и с оговорками, охота других групп, входящих в тот же нексус. По сообщению некоторых наблюдателей, у бушменов и у пигмеев Леса Итури в Заире, также ведущих жизнь охотников и собирателей, соседние группы планируют свое передвижение таким образом, чтобы по возможности избегать контактов друг с другом.

В отношении охотника и собирателя либо лесного земледельца к своей земле, по словам М. Мид, «нет ничего от гордого собственничества лендлорда, энергично защищающего свои права на нее от всех пришельцев». У новогвинейских арапешей, как и у аборигенов Австралии, земля принадлежит духам предков, а люди сами принадлежат этой земле. Папуасы из общины Алитоа так обсуждали положение в соседней деревне, численность жителей которой в последние годы явственно шла на убыль: «О, бедная Алипингале, когда ее жители умрут, кто будет заботиться о земле, кто будет там жить под деревьями? Мы должны дать им детей, чтобы они усыновили их, чтобы у этой земли и деревьев были люди, когда мы умрем».

Если в сегментарных обществах обычно не воюют из-за земли, каковы же материальные причины постоянных войн между общинами на фоне той ксенофобии, которая определяет психологический настрой индивидов? Очевидно, причины эти различны в разных культурах. Например, у яномамо, по словам самих этих индейцев, главной, если не единственной целью военных набегов на соседей служит похищение тамошних женщин. У яномамо моногамный брак не в чести, и большинство мужчин имеют по нескольку жен, приобретаемых главным образом насильственным путем. Произвол, царящий в сфере брачных отношений в обществе яномамо, красочно описан белой бразильянкой Еленой Валеро, которая в раннем детстве была похищена индейцами и прожила с ними около 20 лет. Попав сперва в общину кохорошиветари, она затем была захвачена вместе с пятью десятками других местных индианок воинами караветари. Этим ее злоключения не кончились. Как-то раз, отправившись вместе с принявшей ее семьей караветари в гости, в общину хекураветари, она попадает здесь в плен к воинам саматари, напавшим в разгар празднества на хозяев и их гостей. От саматари она позже бежала, провинившись перед индейцами и будучи ранена за это отравленной стрелой, в общину намоетери. Здесь Елена стала пятой женой местного вождя Фузиве. Из четырех его жен-индианок две происходили из его собственной общины, а две другие принадлежали к другим общинам и были захвачены силой.