Бегство от одиночества

В преддверии поминальных церемоний группа самых опытных охотников отправляется на своих лодках-каноэ в мангровый лес на поиски массивного дерева, из которого можно было бы изготовить в традициях фаллического культа скульптуру с изображением всех погибших с момента предыдущих поминок. Срубленный ствол доставляют в деревню, и здесь, на деревянном настиле под специально выстроенным навесом, лучшие резчики под аккомпанемент непрекращающихся ритуальных песнопений в течение нескольких дней создают поистине великолепное произведение искусства (рис 13.6.). Готовую скульптуру переносят в мужской дом, где мужчины, разукрасив себя как для военного поход:! делятся на две партии и картинно угрожают скульптуре копьями, символизируя тем самым акт мести за погибших и проводы их душ в потусторонний мир. Женщины поначалу выступают в роли зрителей, но затем присоединяются к коллективным пляскам. По окончании церемонии скульптуру отвозят в лес и оставляют здесь на гниение, полагая, что заключенные в ней мистические силы будут способствовать более бурному росту саговых пальм.

Рис. 13.6. Фрагмент ритуальной скульптуры, изготовленной туземцами племени асмат.

Еще сравнительно недавно «охота за головами» практиковалась и в других этносах Новой Гвинеи (например, у чамбули и абеламов на севере центральной части острова), а также жителями островов Микронезии и Меланезии в юго-западном секторе Тихого океана. Например, на архипелаге Палау (Каролинские острова), лежащем примерно в 1 тыс км к северо-западу от Новой Гвинеи, политическая обстановка в последней трети XIX века выглядела, по свидетельству Н. Н. Миклухо-Маклая, следующим образом. «Войны, — писал ученый, — очень часты в архипелаге, и самые ничтожные причины считаются достаточными для ведения их. Они значительно влияют на уменьшение населения, так как независимых друг от друга участков много, и все они постоянно ведут войну. Эти войны более похожи на экспедиции для добывания голов и, кажется, даже преимущественно ведутся с этой целью». Согласно местной традиции, голова чужака требовалась в то время для торжественного открытия мужского клуба в деревне.

На островах Адмиралтейства, примерно в 300 км к северу от Новой Гвинеи, во времена Миклухо-Маклая был широко распространен каннибализм. Убитых во время набега на соседей доставляли на каноэ в деревню нападавших и здесь съедали, а черепа их в дальнейшем хранили в мужском доме. Береговые жители охотились также на женщин и детей, спускавшихся с гор на побережье для поисков «даров моря». По словам очевидцев, туземцы считали, что человеческое мясо вкуснее свинины, которая всюду в юго-западной Пацифике расценивается как праздничное лакомство. Не чужды были каннибализма и некоторые общины папуасов на Берегу Маклая. Здесь также поедали всех чужаков независимо от их пола и возраста, которых удавалось захватить во время военной экспедиции или просто мимоходом. Недаром папуасы из той деревни, где находилась резиденция Миклухо-Маклая, отказывались сопровождать его в экскурсиях в соседние деревни. «Нет. Нельзя, убьют! Всех убьют! Съедят!» — и это все, чего ученый мог добиться от своих проводников.

Миклухо-Маклай особенно подчеркивал «подлый», по его выражению, способ ведения войн у туземцев. Он пишет, что в их представлениях «…всякая хитрость, обман, засада считаются позволенными; даже нисколько не считается унизительным, если убивают при помощи большого числа людей одногочеловека, дажеженщину и ребенка. Главное — добыть неприятельскую голову» (курсив Миклухо-Маклая).Отсутствие каких-либо моральных и этических обязательств перед «чужаками», даже если они принадлежат к тому же этносу и к той же культуре, и вытекающее отсюда наивно-жестокое, инфантильное пренебрежение ценностью человеческой жизни — вот те черты, которые оказываются общими для всех тех анархических обществ Африки, Южной Америки и Океании, которые прошли перед нашими глазами. Увы, отголоски этих варварских обычаев бытуют еще и в нашем «развитом» индустриальном обществе, но здесь на страже безопасности индивида стоят право и законопорядок, нередко, к сожалению, нарушаемые.

Наблюдая за нравами намбиквара, яномамо или асматов, как не вспомнить следующее знаменательное замечание Маргарет Мид: «Один за другим различные аспекты человеческого поведения, которые было принято считать непременным следствием нашей природы, оказались простыми продуктами цивилизации, то есть чем-то таким, что наличествует у жителей одной страны и отсутствует у жителей другой, хотя последние могут принадлежать к той же самой расе».

И еще немного о сегментарных обществах…