Бегство от свободы

Только что сказанное верно и для одного особого сектора всего воспитательного процесса: семейного воспитания. Фрейд показал, что ранний опыт ребенка оказывает решающее влияние на формирование структуры его характера. Если это так, то каким образом может общество влиять на ребенка, имеющего мало контактов – по крайней мере в нашей культуре – с жизнью общества? Ответ на этот вопрос заключается в том, что родители не только используют образовательные паттерны (не считая некоторых индивидуальных вариаций) того общества, в котором живут, но и показывают собственным примером социальный характер общества или своего класса. Они транслируют ребенку то, что можно назвать психологической атмосферой или духом общества, просто будучи теми, кто они есть – а именно представителями этого духа. Таким образом, семья может рассматриваться как психологический агент общества.

Констатировав, что социальный характер формируется образом жизни в данном обществе, хочу напомнить читателю о том, что было сказано в первой главе о проблеме динамической адаптации. Хотя верно то, что человек меняется в зависимости от нужд экономической и социальной структуры общества, он не является приспосабливаемым до бесконечности. Существуют не только физиологические потребности, безусловно требующие удовлетворения, но и потребности психологические, присущие человеку и тоже требующие удовлетворения, а в случае фрустрации ведущие к определенным реакциям. Каковы же эти психологические особенности? Наиболее важной представляется тенденция к росту, развитию и реализации потенциала, развившаяся у человека на протяжении истории, – например, способность к творческому и критическому мышлению и к дифференцированным эмоциональным и чувственным переживаниям. Каждая из этих способностей обладает собственной динамикой. Как только она развилась в процессе эволюции, она стала требовать выражения. Такая тенденция может быть подавлена и фрустрирована, однако подавление приводит к новым реакциям, в особенности к формированию разрушительных и симбиотических импульсов. Представляется также, что эта общая тенденция к росту – психологический эквивалент аналогичной биологической тенденции – приводит к таким специфическим проявлениям, как желание свободы и ненависть к угнетению, поскольку свобода есть фундаментальное основание любого роста. Желание свободы может быть подавлено, может перестать осознаваться индивидом; однако даже тогда оно не перестает существовать как потенциал и проявляется в сознательной или неосознанной ненависти, всегда сопровождающей такое подавление.